Наука и религия. Противоречит ли наука религии? источники предубеждения

Люди всю жизнь пытаются найти истину.

В области точных наук они ищут истину в школах и университетах.

В области гуманитарных наук они отталкиваются частично от религии, частично от точных наук, частично от установленных государством законов.

Вся истина делится на четыре большие зоны знаний:

1. Абсолютные истины, познанные человечеством - исчерпывающее достоверное знание о природе, человеке и обществе; знание, которое никогда не может быть опровергнуто, такие как «дважды два четыре»;
2. Относительные истины - это неполное, неточное значение, соответствующее определенному уровню развития общества, который обусловливает способы получения этого знания; это знание, зависящее от определенных условий, места и времени его получения, такие как «сумма углов треугольника всегда равна 180 градусов на плоскости, но далеко не всегда равна 180 градусам на шаре»;
3. Религии;
4. Непознанное.

В области познанного абсолютного знания человечество использует выявленные законы природы как абсолютную религию. Религия, заставляющая верить, что дважды два пять, потеряет своих прихожан или морально или физически. Нечто похожее происходит сейчас в религии, утверждающей, что непорочное зачатие возможно. По мере развития точной науки биологии, она теряет тех своих сторонников, которые хорошо разбираются в биологии, генетике и других смежных областях знания. Поэтому на стыках религии и абсолютных истин последние должны иметь приоритет над религией.

В не до конца познанной части истин (относительные истины) человечество вынуждено верить эмпирическому опыту предыдущих поколений, сформулированному в виде религиозных, малопонятных по существу законов поведения, не опирающихся на научные законы, но обещающих правильный результат при их использовании. Это называют «Закон Божий». Сила, например ислама, в том, что он стал учить гигиене раньше остальных религий, взяв эти знания прежде всего от жрецов Египта, и это соответствует абсолютной истине. Также сила ислама в том, что он стал учить правилам поведения при многоженстве раньше остальных религий и это также соответствует истине.

Но есть и другие истины.

Например, абсолютная истина - принцип единства и борьбы противоположностей . Именно этот принцип означает, что зло будет всегда. И борьба с ним никогда не закончится. Рай отдельно от ада в принципе невозможен, как и ад, отделенный от рая. В соответствии с вышеназванным принципом они обязаны быть единым целым, что графически представлено символом «тайзци».

Любая религия, обещающая иное, обманывает верующих, «покупая» их будущие поступки в обмен на несбыточную мечту. Эту несбыточность понимает не более 1% самых умных людей. Значит, религия, обещающая рай - это религия, созданная заведомо для глупых людей.

Так обманывают верующих ислам, христианство и иудаизм.

Рай придуман именно как упрощенное понятие «духовной награды» именно для недостаточно умных людей.

Умные люди, понимающие непреложность принципа единства и борьбы противоположностей выберут религию дуализма добра и зла, а значит, постоянной борьбы.

«Делай что должно, и будь что будет».

Также абсолютная истина - закон перехода количества в качество говорит нам, что ни один пророк не может быть последним и ни одна религия не может быть окончательной и стабильной. Ислам напрямую противоречит данному закону. Любая ортодоксальная религия: православное ортодоксальное христианство, ортодоксальный иудаизм, ваххабизм и т.д. изначально противоречит данному закону.

Абсолютной истиной является правило Парето 20/80 , во второй рекурсии переходящее в правило 1/50.

Таким образом, смутно представляющие его шииты, в отличие от суннитов, поклоняются не только Богу, давшему им «Закон Божий». Хоть и в меньшей степени, но поклоняются они и правителю, дающему мирские законы и олицетворяющему сам принцип субординации, прямо вытекающий из правила 20/80 (во второй рекурсии 1/50), как гарантии порядка в обществе. Поскольку, в связи с тем же правилом Парето, людей, понимающих саму необходимость поклонения субординации всегда меньшинство, то и шииты находятся всегда в меньшинстве в мусульманском мире.

Также закон Парето 20/80 (1/50) является краеугольным камнем индуизма, который, еще не зная этого закона в научном смысле этого слова, эмпирически создал касты на уровне религии. После появления закона Парето 20/80 (1/50) кастовость стала подтверждена научно и переходит сейчас из области религии в область знания.

Поклонение любому учителю является естественной моральной нормой, прямо вытекающей из законов естественного отбора Дарвина .

Учитель, давший не очень много знания, вызывает некоторое почтение.

Учитель, научивший многому, вызывает почтение близкое по уровню к почтению родителя.

Учитель, давший свод законов, таких как Библия, Коран и т.д., получает статус Пророка и вызывает почтение, перерастающее в поклонение. Поклонение может выражаться в идолизации через памятники и храмы, всеобщем праздновании его дня рождения (рождество, маулюд) и т.д. Наиболее ярко это почтение проявляется в суфизме.

Отношение людей к религии в зависимости от интеллекта

Для самых глупых людей, не желающих учиться, познавших лишь ничтожную долю абсолютных истин, наука почти не нужна, нужна в основном только религия. Но простая, такая как христианство, ислам, коммунизм, буддизм. Для таких людей религия является хоть каким-то, но учителем. Это крайняя ортодоксальная сторона в дуализме религии и абсолютного знания в сторону религии. Таких, к сожалению, более 50% населения, что и показывает нам вторая рекурсия правила Парето

Чуть более умные верят уже не так твердо, поскольку понимают несоответствие некоторых религиозных положений абсолютному знанию. Сомневаются в таких догматах, как непорочное зачатие и отказ от поиска знаний. Таких людей около 30%. Цифра получена вычитанием второй рекурсии Парето от основного правила (80%-50%)

В оставшихся 20% населения, отражаемых правилом Парето и «отличающихся умом и сообразительностью», доли распределены следующим образом.

Менее умные ортодоксальные гносеологи отрицают религию, поскольку не готовы принять пути, основанного лишь на опыте, а не на теории познания. Это научные атеисты - другая крайность восприятия. Это крайняя ортодоксальная сторона в дуализме религии и абсолютного знания в сторону абсолютного знания. Таких около 13%.

Для самых умных людей, составляющих около 6%, что соответствует первой рекурсии правила Парето, понимающих закон единства и борьбы противоположностей, в области абсолютной истины религия не нужна, но вне данной области религия обязательно нужна в другой ипостаси - как недостаточно изученный опыт предыдущих поколений, пока еще не описанный законами. Большинство очень известных физиков, столкнувшись с непознанными законами природы, называли их «Силой Божьей».

Но существует область и непознанного наукой, и не имеющего опыта людей. В этой области вышеупомянутые самые умные люди используют либо религиозные правила (агностицизм), либо известные научные правила, а лучше одновременно и те и другие правила для понятия и получения чуть большего знания в ту или иную стороны, а лучше сразу в обе.

Только 1% населения, соответствующий третьей рекурсии правила Парето испытывают к религии уважение, как к великолепному средству управления недостаточно умными людьми, не желающими думать в принципе, и как к средству предотвращения бунтов и «оранжевых революций».

Резкий рывок в развитии получит религия , признающая примат абсолютного знания над религией и подчинение религии абсолютному знанию по мере развития наук.

Например, религия, согласившаяся на исключение догмата раздельного существования ада и рая.

Например, религия, согласившаяся на исключение догмата непорочного зачатия.

Например, религия, согласившаяся на исключение догмата нахождения Бога «на небеси».

Например, религия, согласившаяся на исключение догмата частого мытья даже при условиях Крайнего Севера.

И религия, прямо утверждающая, что наука со временем найдет законы природы, подтверждающие и/или отрицающие те или иные догматы религии. И что если наука, содержащая абсолютные знания, будет отрицать те или иные догматы, то на это надо соглашаться и модифицировать религию.

Пока к таким требованиям максимально приближены лишь конфуцианство и иудаизм. Хотя и иудаизму не вредно было бы отказаться от запрета на употребление в пищу креветок и угря.

При этом не стоит бояться, что абсолютное знание вытеснит и заменит религию. Нет. Просто по мере увеличения области абсолютного знания, будет расти и область относительного знания, руководствоваться в котором придется опять же лишь основываясь на эмпирическом опыте предков, создавая новые «Божьи законы», описывающие оптимальные правила поведения в этом поле весьма относительных истин.

При этом, что удивительно и парадоксально, религия может быть востребована и в области абсолютного знания . Абсолютное знание неравномерно по сложности, и простые абсолютные знания, такие как «дважды два четыре» могут понять разумом все люди, такие же, как «доказательство теоремы Пуанкаре» - очень немногие. Но теорема Пуанкаре - крайний, гиперболический пример, в том числе и в своей нераспространенности.

В период около Рождества Христова бОльшая часть населения не могла сама понять, почему «сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы», им в это необходимо было верить, чтобы использовать в жизни.

Сейчас наиболее распространенный пример - двигатель внутреннего сгорания. Многие, кто им пользуются, не понимают, как он работает. Они просто верят в его принципы. Те же примеры с телевидением, Интернетом, самолетами. Многие люди боятся летать самолетом, поскольку не понимают принципов «подъемной силы воздуха». «Как оно может лететь, оно же тяжелее воздуха!». Здесь религиозные методики веры, основанные на твердом знании ученых и инженеров, могут помогать малознающим людям верить в торжество науки и технологии.

При этом важно, чтобы таким инструментом веры не воспользовались наукоподобные мошенники или даже просто не вполне осторожные или «до конца честные» ученые. Примеров тому множество.

Наиболее громким примером тому являлся фонд Long Term Capital Management, в числе управляющих которым входили двое ученых из области математической статистики, получившие Нобелевские премии за достаточно революционные методики, гарантирующие твердую прибыль при игре на рынках облигаций с фиксированным и плавающим купоном. Большое количество вкладчиков буквально поверило этому фонду, который «забыл» предупредить, что его революционные методики работают лишь в условиях ламинарного, маловолатильного рынка. Когда в условиях 1998 года, при дефолте российских облигаций ГКО, рынок вышел из ламинарного состояния и перешел в турбулентно-волатильное состояние, методики перестали работать и все вкладчики потеряли деньги.

Дискуссии Библия История Фотокниги Апостасия Свидетельства Иконы Стихи о.Олега Вопросы Жития святых Книга отзывов Исповедь Архив Карта сайта Молитвы Слово батюшки Новомученики Контакты

На своём жизненном пути я встречаю два типа людей. Одни во имя науки отрицают религию, другие ради религии недоверчиво относятся к науке.

Встречал и таких, которые умели найти гармонию между этими двумя потребностями человеческого духа. И не составляет ли такая гармония той нормы, к которой должен стремиться человек?

Ведь обе потребности коренятся в недрах его природы.

И не в том ли кризис современного образованного человека, что у него "Ум с сердцем не в ладу"?

Не эта ли односторонняя "умственность" разъединяла в России интеллигенцию и народ?

И уже одно то, что в настоящее время под флагом науки, которая будто бы давно опровергла религию, преподносятся народу атеизм и антихристианство – это заставляет нас глубоко обдумать и основательно решить вопрос: противоречит ли наука религии?

Что такое наука?

Еще Сократ учил, что для обеспечения правильных выводов мы должны уметь правильно определять понятия.

Поэтому постараемся дать точные определения обоих рассматриваемых нами понятий и тогда сравним их.

Наука есть система достигнутых знаний о наблюдаемых нами явлениях действительности.

Вникнем в каждое из этих слов.

Наука – это система, т.е. не случайный набор знаний, но стройное, упорядоченное их сочетание.

Оно достигается классификацией, т. е. распределением однородных данных по группам, и обобщением, т. е. установлением тех общих формул и законов, которым подчиняется природа.

Наука включает достигнутые знания, т. е. ещё не все, а только те, которые пока достигнуты. Научная деятельность движется, она есть процесс "созидания истины путём опыта и умозрения".

Этот процесс в науке есть нечто динамическое, становящееся: он проходит через вопросы, искания, сомнения, предположения, которые затем могут оказаться ложными.

И только знания, т.е. подлинные отражения действительности, составляют установленное, статическое содержание науки, знания, т. е. доказанные, общеобязательные, общепризнанные, объективные суждения, оправданные и логически и эмпирически, и умозрением и опытом.

Это знания о явлениях, т. е. о проявлениях жизни, природы, но не её сущностях (о феноменах, а не о нoуменах), о мире, как мы его видим, созерцаем (греч. слово значит созерцание), но не о мире, как он есть сам по себе, по существу.

Явления – это то, что явно для наших 5 органов ощущений (как принято считать, хотя их и больше), для нашей пяти-чувственной логики, во всеоружии технических усилений наших познавательных органов, в виде микроскопа, телескопа и др. научных инструментов.

Таким образом, область точной науки ограничена так же, как ограничены и органы научного познания в своей познавательной способности. Но мы хотим и должны знать и то, что за пределами науки, то, что ещё ею не достигнуто и, по самой природе своей, лежит за её пределами (трансцендентно).

Так, например, психология есть наука о душевных явлениях. Мы же хотим знать больше, хотим знать душу, потому что жизнь есть встречи и взаимодействие человеческих душ, а душа есть сам человек.

Странно было бы утверждать, что наука знает или может знать всё бытие.

"Много есть на свете, друг Горацио, о чём и не снилось нашим мудрецам", – говорит Гамлет у Шекспира.

А между тем мы и это запредельное хотим постигнуть, хотим разрешить те вопросы, которыми полна душа юноши у Гейне:

"Что тайна от века?
И в чём существо человека?
Откуда приходит, куда он идет?
И кто там, вверху, над звёздами живёт?"

Знание больше, чем наука. Оно достигается и теми высшими способностями духа, которыми не располагает наука. Это прежде всего интуиция, т. е. непосредственное чутье истины, которое угадывает, прозревает ее, пророчески предвидит там, куда не достигает научный способ познания.

Эта интуиция всё более в последнее время занимает внимание философии. Ею мы живём гораздо больше, чем предполагаем.

Oна-то ведёт нас в другую, высшую область духа, т. е. религию.

Что такое религия?

Широко говоря, религия есть отношение к Абсолютному, к тому, что мы называем Богом. Так как это отношение есть у всякого – даже у атеиста – то и принято говорить, что у всякого есть своя религия.

Но, принимаемая в таком широком смысле, религия может быть и правильной и неправильной, истинной и ложной, нравственной и ненравственной, в зависимости от того, что мы разумеем под абсолютной, высшей и последней ценностью мира и как к ней относимся, во что веруем и как веруем, что принимаем и что отвергаем.

Говоря же положительно и по существу – религия есть общение с Богом (religio – воссоединение, от ligare – соединять). и об этой именно религии должна идти речь в сегодняшней лекции.

Религия – как переживание – очень сложна. Её непосредственное и специфическое переживание, дающее общение с Богом, есть молитва. Конечно, молитва, как мистическое стремление, как полёт духа, как духовный экстаз, как вера и чувство, не может ставиться рядом с наукой для какого бы то ни было сравнения.

Между религией в этом смысле и наукой может быть столько же противоречий, сколько между математикой и музыкой или между математикой и любовью.

Сравнивать мы можем понятия и явления, лишь беря их в одной плоскости, в свете одного критерия (tertium comparationis).

Поэтому мы отвлечем от религии её интеллектуальные (Познавательные, доступные уму) утверждения о действительности, ту её сторону, которая является общей как для религии, так и для науки, и посмотрим, не противоречат ли эти знания и суждения о действительности друг другу. Или они только в том смысле разноречивы, что говорят о разном, а не об одном и том же разное, взаимно исключающее?

Вот некоторые основные утверждения о действительности, которые исповедуем мы, христиане.

Бог существует – даже больше – только Он и существует и то, что в Нём и с Ним связано. Он сотворил мир. В Нём всё имеет своё бытие, вне же Его лишь бывание и томление духа.

Христос действительно Богочеловек, Который был распят и воскрес и придёт снова на эту землю. Душа человека имеет личное бессмертие...

И теперь скажите, где в нашей науке, в математике, физике, биологии, истории, есть утверждения, противоречащие этим названным только что суждениям, утверждения общеобязательные, объективные, доказанные, т. е. научные?

Их нет и не может быть по существу, потому что все эти положения касаются сущностей, которые лежат вне компетенции науки, а не явлений, которые ей доступны.

Источник предубеждения

Откуда же происходит довольно распространённое среди студентов и вообще образованных людей мнение, что наука противоречит религии?

Его причина в поверхностном знании как в области науки, так и в области религии, и этим подтверждается мысль Бэкона: "Знание приводит к Богу, полузнание удаляет от Него".

Полузнание – бич нашего времени: оно-то и создает названное только что предубеждение.

Во-первых, мы мало знаем философию, в особенности ту её область, которая специально относится к нашему вопросу, т. е. теорию познания, или гносеологию.

Легковерно принимая за научные доводы те доказательства, которые приводятся в пользу суждения, что Бога нет, мы забываем выясненное уже Кантом положение, что теоретический разум одинакого бессилен и доказать и опровергнуть бытие Бога, бессмертие души и свободу воли.

Эти объекты и эти вопросы поэтому называются трансцендентными (выходящими за пределы науки).

Мы можем познать разумом лишь внешний факт, явление, а не вещь в себе (Ding an sich).

Весь мир, поскольку он связан с пространством и временем, объективно непознаваем, потому что время и пространство суть лишь субъективные формы нашего сознания, которые мы приписываем миру (проектируем в мир). Отсюда изречение: "Мир – это я".

Психология познания ещё точнее уясняет субъективность наших ощущений, восприятий и представлений. Воспринимаемые нами цвет, температура, вкус не существуют вне нашего сознания сами по себе. (Обратное признание называется в психологии наивным реализмом).

Даже материи мы не можем познать, как она есть, потому что ее специфические свойства – масса, плотность и тяжесть – субъективны, Вообще, мы не видим предметы, как они есть, а усматриваем (апперцепируем) их согласно личному углу зрения, из которого их наблюдаем.

Тем более мы не можем постигнуть своими научно-познавательными способностями то, что за вещами, т. е. их сущности, и ещё более Первосущность, т. е. Бога.

Уже поэтому наука не может отвергать бытие Бога, ибо эта тема лежит вне ее компетенции, как и вся область сущностей.

(Современные философы, как Бергсон, Лосский, уже идут далее Канта, открывая возможность разумного доказательства бытия Бога. Впрочем, гениальные шаги сделал в этом направлении уже Влад. Серг. Соловьев).

Второе наше заблуждение заключается в том, что мы смешиваем науку с мнениями учёных.

Между тем, именно эти мнения иногда действительно противоречат религии, но со временем оказывается, что они противоречат и природе, и науке, отражающей подлинные явления природы.

И возможность этих противоречий оттого и происходит, что эти мнения, отражающие не столько объективную природу, сколько вкусы учёных, простираются в ту запредельную для науки область, где начинается простор и для веры, и для суеверий.

Так называемый "научный" атеизм действительно противоречит религии, но он есть лишь предположение некоторых образованных людей, недоказанное и недоказуемое.

Теория, что мир не сотворен Богом, есть не научно доказанная истина, а совершенно вненаучная мысль.

Так называемый дарвинизм (я беру его в самом ортодоксальном смысле), признающий, что человек посредством эволюции развился из низшего вида животных, а не является продуктом творческого акта Божества, оказался только предположением, гипотезой, уже устарелой и для науки.

Эта гипотеза признана противоречащей не только Библии, но и самой природе, которая ревниво стремится охранить чистоту каждого вида и не знает перехода даже от воробья к ласточке.

Аббат Мендель, который производил опыты над скрещиванием разных сортов гороха, достигал искусственно некоторого его изменения, но природа затем нейтрализовала это насильственное вторжение человека и возвращалась к прежним видам, стремясь сохранить "чистые линии". (Этот факт с тех пор в науке называется менделизмом.)

Неизвестны факты перехода обезьяны в человека. Бывает скорее обратное – в порядке вырождения.

Теоретики, для которых их тенденция дороже истины, пускались даже на путь лживых доказательств, чтобы как-нибудь отстоять гипотезу. Видя факты, противоречащие ей, они говорят: "Тем хуже для фактов!"

Не видя фактов, благоприятствующих данной теории, они их сочиняют или, как говорится, притягивают за волосы.

Известна "история трех клише" (Деннерт "Мировые загадки" Геккеля. Русск. пер.), связанная с именем Геккеля. Желая оправдать свою эволюционную теорию, по которой человек, обезьяна и собака развиваются из одинакового зародыша, он в своей Антропогении напечатал три негатива этих зародышей, которые, однако, оказались продуктом одного негатива, печатанного с разным нажимом и некоторой подчисткой.

Подделка была замечена известным эмбриологом Гисом (Геккель признал её также, оправдываясь тем, что он был уверен в соответствии между его предположением и действительностью.) и затем вызвала энергичный протест со стороны 50 немецких ученых.

В нём принимал участие и наш русский физик Хвольсон, написавший брошюру под названием: "12-ая заповедь Кошута" (эта "заповедь" гласит: "Не пиши о том, чего не понимаешь").

Другое "доказательство" касается найденных в 1891 г. учёным Дюбуа на острове Яве костей (часть черепа, три зуба и бедренная кость), которые будто бы принадлежат недостающему между человеком и обезьяной звену – так наз. Pithecantropus erectus (стоящая обезьяна).

Между тем знаменитый берлинский анатом Вирхов считает это совершенно не доказанным, сомневаясь даже в принадлежности одному организму костей, найденных на расстоянии 15 метров.

Вирхов разоблачил и пресловутый "Неандертальский череп" и в результате подтвердил факт (указанный в Библии), что "виды фиксированы", замкнуты, и что старания отстоять дарвинизм этого рода подобны попыткам утопающего, который хватается за соломинку.

(Ното primigenius или neanderthalensis – так называется скелет, найденный в 1856 г. в Неандертальской долине в Пруссии и приписываемый первобытному человеку).

Вирхов говорит: "Попытка найти переход от животного к человеку привела к полной неудаче".

Анатомия человека и обезьяны, по его наблюдению, фундаментально различны (конечности, спинной хребет, мозговая полость и т. д.).

Сам Дарвин считал свою теорию лишь гипотезой (см. "Происхождение видов" и "Происхождение человека"). Он же указывает на качественное различие между обезьяной и человеком, а именно, способность к развитию и членораздельная речь свойственны только последнему.

любопытны также слова, найденные в записной книжке Дарвина (1837 г.), из которых видно, что он своей теорией хотел лишь дать направление научным изысканиям (Mу theory would give zest to recent and fossil comparative anatomy: it would lead to the study of instinct, heredity and mind heredity, whole of Methaphysics".)

Итак, поскольку дарвинизм противоречит Библии, он представляет не науку, а лишь мнение учёных, противоречащее научно установленным фактам.

Библия не отрицает развития в пределах видов. Организмы, начиная от клетки и кончая человеком, представляют цепь развития, но само-то это развитие, т. е. переход от низшей формы к высшей, происходило не в природе самой по себе, а в Разуме Бога. (Также как, напр., пароход эволюционировал из лодки не сам собой, а в человеческом гении).

Развитию подлежит то, что уже привито.

И эти творческие акты привития (инволюции) высших степеней сознания и жизни принадлежат Богу.

Наука знает лишь наличность этих разных степеней и видов в природе, способ же и природа творческих актов, их создавших, ей недоступны. Она учит о формах материи, а не о движениях и целях духа, что составляет область религии.

Другая теория, мешающая нам верить в религиозные откровения – это та, которая пытается выяснить элементы окружающего нас мира, сущность, а не явления наблюдаемых нами вещей.

Это материализм, который отрицает существование духа и признает лишь наличность материи (обратная теория – спиритуализм признает существование только одного духа, в то время как дуализм признает две сущности, или субстанции – духовную и материальную).

Теория эта лишний раз показывает непосильность для науки проникнуть за пределы явлений, в область сущностей.

Она до сих пор не пришла к определению, что такое материя, и именно потому, что ни опыт, ни умозрение не постигают её сущности.

Вспомним основные предположения о последней. Так называемая атомистическая теория считает, что первоначальные элементы, составляющие материю, суть атомы.

Атом есть неделимая частица вещества, и уже это приходится принять на веру и даже слепую веру, идущую наперекор логике, ибо, если атом материален, то он имеет протяжение, а всякое протяжение делимо.

Вещество, которое предположительно заполняет пространство между атомами, назвали эфиром и признали его и невесомым и весомым, при чем вес его определяется разно.

Так, Томсон утверждает, что 1 куб. метр эфира весит: 0,000 000 000 000 0001 грамма.

Вычисление другого учёного (Герц) приводит к цифре в сто миллионов раз большей.

С открытием радия явления радиоактивности признали продуктом распада атомов.

И теперь построили новую теорию – электронную. Атом по своему строению состоит из тысяч электронов (и распадается на корпускулы). Эти электроны или электрические заряды двигаются в атоме, как в некоей космической системе.

Картина строения материи представляется так: в одном кубическом гр., находится 20 триллионов молекул, в одной молекуле – 2 атома, в атоме – несколько тысяч электронов. Их взаимные расстояния так огромны, сравнительно с их размерами, что соответствуют взаимным расстояниям планет в солнечной системе (Оливер Лодж).

Таким образом видимый космос мы пытаемся объяснить воображаемым космосом, действующая сила которого – электричество – по существу нам всё-таки неизвестна, что заявляют и такие специалисты, как Хвольсон.

По словам одного философа, замена атомистической теории посредством электронной напоминает размен монеты на более мелкую единицу.

Теория механическая уже имеет тенденцию разложить материю на силы и движения, в то время как энергетика всё сводит к видам энергии (В. Оствальд. "Несостоятельность научного материализма и его устранение" СПБ. 1896.), а взамен атомов признает нематериальные центры сил.

Самое существование материи, как субстанции, не установлено (Эмпириокритицист Эрнст Мах отрицает объективное существование тел: "Не тела вызывают ощущения, а комплексы ощущений образуют тела". – "Анализ ощущений и отношение физического к психическому" 1907, стр. 33).

(Ср. остроумное положение: "материя есть энергия в статическом состоянии, энергия есть материя в кинетическом состоянии").

Сравнивая эти естественнонаучные изыскания и их фазисы, приходится сказать, что между ними едва ли не труднее установить согласие, чем между наукой и религией.

Причина проста: это не факты, научно установленные, а мнения учёных. А мнения, как мы видим, могут противоречить не только религии, но и друг другу и самой природе.

Беда не в том, что эти мнения существуют, ибо они представляют гипотезы и проекты, восхождения и падения на пути к созиданию истины, а в том, что мы принимаем эти временные кредитные билеты за звонкую монету, а часто и фальшивые билеты за настоящие.

Удивительно в этом случае наше легковерие, по какой-то иронии проявляемое нами в области науки, и наша лёгкая внушаемость: мы часто не в силах сбросить иго чужого мнения и власть особого внушения, которое я бы назвал гипнозом научной терминологии.

Пусть нам предъявляют непонятные и невероятные вещи, но, если говорят с учёным пафосом, да ещё облекают его в форму латинских или греческих терминов, мы уже слепо верим, боясь быть изобличёнными в невежестве.

"Душа" относится у Геккеля по справедливости к "мировым загадкам". Но когда он даёт магическое определение: "Душа есть сумма мозговых функций", вся мировая загадка становится ясной, хотя по существу даётся лишь перевод русского слова на латинский язык.

Как мы уже выше сказали, атом есть элемент, принятый на веру; между прочим, для объяснения жизни Геккель вводит ещё более сложное и чудесное понятие "одушевлённого атома" – и всё же находятся люди, которые слепо верят в реальность подобных, никем на опыте не воспринимаемых сущностей.

Из всего вышесказанного следует, однако, что кажущееся временное противоречие между наукой и религией возможно, поскольку наука ищет, движется и, следовательно, может заблуждаться; она находится в процессе становления (Werden), в то время как религия уже обладает истиной (Sein), открывает нам вещи, как они есть.

Но теперь нам ясно, что это противоречие происходит между религией и мнением учёного, истинность которого, как рабочей гипотезы, признаётся лишь временно, так же как временно заслоняют строящееся здание леса; а последние неизбежны, как мы сказали, в процессе человеческого строительства.

Знание религии существует двоякого рода.

Во-первых, можно знать религию, т. е. переживать её, иметь в своём опыте то общение с Абсолютным, которое составляет сущность религии. По существу, только тот, кто имеет этот опыт, может судить о религии, а следовательно, и основательно решить проблему об отношении её к науке.

Ведь о музыке может судить лишь человек, имеющий музыкальный вкус и слух.

И совершенно недостаточно для этого знать историю музыки, теорию музыки и даже разбираться в нотах.

К сожалению, у многих антирелигиозных писателей отсутствует этот религиозный опыт в прошлом (если не смешивать с ним формальную, обрядовую сторону религии), и уже потому неосновательны их нападки на религию в её чистом смысле.

Но есть ещё другое знание, касающееся религии, это знание о религии, о том учении, которое она исповедует как предмет веры и опыта.

Это соответствует знанию теории музыки.

Но и этой "теории" нашей религии мы почти не знаем.

Мы почти не знакомы с Библией в подлиннике и судим о ней по разным талмудам и катехизисам.

А эти последние могут противоречить науке столько же, сколько и природе, физической и духовной, сколько и самой Библии.

Мы смешиваем Библию с ее богословскими толкованиями, религию с теологией, то, что Бог открывает о Себе и думает о человеке, мы заменяем тем, что человек думает о Боге.

Геология (наука о составе земной коры и её образовании) учит, что мир был сотворён в огромный период времени, а не в 6 дней, как говорит школьное богословие.

Но посмотрим, как сказано в Библии.

Днём мы называем тот промежуток времени, который измеряется известным движением земли вокруг своей оси относительно солнца. А в Библии днём называется и тот первый промежуток времени, когда Бог сказал: "да будет свет", и когда ещё не было солнца, которое было создано в четвёртый день.

Ясно, что слово "день" здесь употреблено не в обычном смысле 24-часового промежутка, а в значении "периода". Этому соответствует и стоящее в еврейском оригинале слово йом, что значит и день и период (ср. русск. эон).

Это подтверждается и второй главой той же книги Бытия, где словом йом обозначено всё время творения, обнимающее все шесть периодов. "Вот происхождение неба и земли, при сотворении их в то время (йом) когда Бог создал землю и небо" (Быт.2,4) .

Бог, творивший мир, вечен и живёт вне времени. И не было тогда ещё человека, сознание которого связано с понятием времени. Да и у человека это сознание не вечно, ибо в будущем новом мире "Времени уже не будет" (Откр.10,6) .

Объективно, вне человека, его нет и сейчас, и измерение его относительно.

Моисей, который является автором книги Бытия, говорит в своей молитве (Пс.89,5) : "Перед очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошёл, и как стража в ночи").

Ещё большую наивность обнаруживают те, которые оспаривают библейскую давность существования мира, забывая, что Библия определяет в годах лишь длительность человеческой истории, а не существования мира или самого процесса его творения.

Итак, если теология иногда мешает нам признавать геологические данные, то Библия находится в согласии со всеми фактами природы, а следовательно и с наукой, открывающей эти факты.

Поверхностное чтение Библии, как и всякое полузнание, вызывает ещё одно недоумение. Какой мог быть свет в первый день, если солнце создано в четвёртый день? Причиной этого затруднения является опять-таки незнание как Библии, так и науки.

Ибо уже Гершель доказал, что первоначально существовала световая туманность, а солнце, созданное в четвертый день, представляло собой центр, собравший разлитую в пространстве световую энергию.

В выражении "И создал Бог два светила великие" – слово "создал" значит "сделал", довершил выполнение того, что было сотворено, первоначально вызвано к бытию (глагол "творить" употреблен в 1 стихе).

В оригинале Библии и её переводах различаются эти два глагола: творить и создавать – англ. -create -make, нем. -schaffen -machen и т. д.

Да и в обыденной жизни – одно дело добыть огонь, а другое – сделать лампу, наполнить ее горючим веществом, зажечь и повесить ее...

Впрочем, это только слабая и не вполне верная аналогия.

Но более всего Библия смущает мыслящего человека своими повествованиями о чуде. Последнее кажется нарушением законов природы.

Если это можно говорить о чудесах легенд и апокрифических евангелий, то совершенно нельзя этого утверждать о чудесах Слова Божия.

Исцеление больных, воскрешение мертвых – не нарушение законов природы, а восстановление их.

По закону греха и наследственности болезнь и смерть являются закономерными.

Но по первоначальному замыслу, когда не было ещё греха, человек был создан для жизни (человек имеет "чело вечности").

И когда устраняется причина, вызывающая смерть (этой причиной является грех), тогда вновь восстанавливается действие Божественной творческой силы; эта сила некогда в дни творения "сверкала из глубины вечности могучими творческими словами", она, по словам того же Дарвина, "вдохнула жизнь в первоначальную клетку".

Естественным действием этой силы является не смерть (это было бы уже противоестественным), а жизнь и воскресение.

Камень в силу притяжения падает вниз, но, если сила притяжения будет нейтрализована обратным толчком, камень полетит вверх.

Чудеса Евангелия не противоестественны, а сверхъестественны (non praeter, non contra, sed supra naturam), поскольку в том или ином случае начинает действовать сверхопытная сила.

И такой факт удивляет нас, кажется нам чуждым ("чудо" и "чуждый", как и "чудной" – удивительный от одного корня, хотя то, "что чудо на земле, на небе естественно", как явления радия – чудо для дикаря, но естественны для химика.

Законы природы – не оковы, которыми Бог связал Свою и человеческую свободу, и силами природы Он повелевает.

Без чуда жизнь никогда не будет чудной, и о нём-то томится всякая живая душа, рвущаяся из царства необходимости в царство свободы.

Наука, изучающая царство необходимости, законы, как "постоянно повторяющиеся связи явлений", и силы, доступные ее "пяти-чувственной логике", не знает чуда, хотя и не может отрицать его.

Религия же соединяет нас с царством свободы, и притом не формальной и пустой, а творческой свободы, с царством благодати, той творящей силы, которая создала жизнь и мир, т. е. то чудо, свидетелями которого мы являемся; эта же сила и поддерживает этот мир столь же чудесно (сохранение мира не вытекает закономерно, логически из факта его существования, также как питание организма не обеспечено ещё его рождением – он может и разрушиться от голода).

А потому и в вопросе о чуде не может быть принципиального противоречия между наукой и религией (может быть лишь вопрос о реальности или вымышленности данного чуда, но это уже вопрос иного порядка).

Далее, ссылаясь на величие и бесконечное множество миров, мыслящий человек смущается утверждением Библии, что земля находится в центре вселенной, вследствие чего человек возомнил о себе слишком много, считая себя центром бытия.

Но это опять-тaки лишь мысль школьного богословия.

Библия не утверждает антропоцентризма, т. е. того, что человек находится в центре вселенной.

"Когда взираю я на небеса Твои, дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?" говорит псалмопевец – Пс.8,4-5 .

Она не учит и о геоцентризме, т. е. о том, что земля находится в центре вселенной, и даже нет в ней основания для гелиоцентризма (теории, которой временно придерживалась наука, уча, что в центре мира находится солнце).

И какой вообще возможен физический центр, равноудаленный от всех точек космической сферы, которая бесконечна?

Одно время думали, что полярная неподвижная звезда может быть таким центром, но и она оказалась и подвижной и нецентральной.

Библия учит о теоцентризме, о том, что неизменным центром вселенной является Бог (евр. Бог – на основании филологического исследования Делича значит – неподвижная, вечная цель бытия).

Библия учит не о физическом, а о метафизическом центре вселенной (ибо она содержит учение не о физических, преходящих предметах, а о вечном и духовном), каким является Христос – Логос.

"Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть".

Мир христоцентричен, ибо "Слово (Христос – Логос) было Бог" (Ин.1,1) .

Бог воплотился на маленькой и незначительной планете Земля не по той же ли причине, по которой Он избрал и на земле маленькую Палестину и в Палестине Вифлеем (а в Вифлееме ясли – "ибо не нашлось им места в гостинице")?

Наша земля таким образом стала космическим Вифлеемом, и если свет из яслей простерся по всему лицу земли, то также он может по некоей непостижимой проекции достигать всех точек вселенной.

Самая обитаемость других миров не отрицается в Библии, как и вообще тот биологический принцип, по которому у Бога в каждом месте космоса "живёт то, что в нем жить может" Естествoиспыт. Геер.).

Замечательны также и другие естественнонаучные положения, которые были известны Библии задолго до того, как они были открыты наукой.

К таким "предварениям" – Anticipations (prof. Mackaig: The Grand Old Book, London 1923) можно отнести слова Исаии: "По множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает" (40, 26), подтверждённые открытыми лишь в позднейшее время законами сохранения материи (Ломоносов, Лавуазье) и сохранения энергии (Р. Майер, 1814-1878).

Мудрость говорит о себе в притчах Соломоновых:

"Когда Он ещё не сотворил начальных пылинок вселенной... я была там."

Не намёк ли это на элементы материи?

Постепенные научные открытия все более и более оправдывают научную точность библейской картины природы и истории.

Филология, разделяющая языки человечества на три главные группы – индоевропейскую, семитическую и туранскую, всё больше открывает общие элементы в них, приводящие к единому языку единого человечества (праязык).

Разделение человечества на 70 главных народов, данное в 10 гл. Бьпия, все более подтверждается этнологией (наука о племенах).

Геология и палеонтология (наука о ископаемых) блестяще подтвердила порядок творения, изложенный в Библии).

"Последовательность, в которой появляются органически образованные существа, составляет точную последовательность шести дней творения, как представляет её нам книга Бытия" (Физик А. Фехнер).

"Моисей оставил нам космогонию (учение о происхождении мира), истинность положений которой удивительнейшим образом подтверждается со дня на день".

"Ни одной человеческой кости не найдено ни в одном из предыдущих пластов" (Кювье, основатель палеонтологии).

Aрхелoгия, открывшая Ниневию и Вавилон (Раулинсон), нашла и остатки Вавилонской башни ("3иггурат") Башня Бирс-Нимруд; имеет 46 м. выс. и 710 м. в окружности.

Она называется "Зиггурат" – это семитическое слово означает: "сделать себе имя" (ср. слова строителей Вавилонской башни: "Сдeлaeм себе имя" Быт.11,4 ) и множество древних таблиц с изложением фактов, подтверждающих содержание Библии.

История проверила исполнение пророчеств Библии, настолько удивительное, что одно это исследование приводило сомневающихся к вере в боговдохновенность Писания. Исаия (за VIII в. до Р. Х.) говорит о Вавилоне в период его величия: "Не заселится никогда... Но будут обитать в нём звери пустыни, и дома наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там... Шакалы будут выть в чертогах, и гиены в увеселительных домах"... Ис.13,21-22 .

И это сбылось. В IV в. персидские цари сделали Вавилон (по его разрушении и опустошении) местом обитания диких зверей и по временам устраивали там царскую охоту (см. Энц. Словарь Брокгауза).

Это и случилось...

Вавилон сделался жертвой наводнения вследствие изменения в нижнем течении Евфрата, и в настоящее время большая его часть находится под водой.

Русский путешественник Фрей, бывший там в 1895 г., поразился множеством ежей в болотах Вавилона, что и напомнило ему упомянутый стих из Исаии – Фрей: "Земля, где жил Христос".

Ещё много можно было бы привести фактов, вполне оправдывающих наше утверждение, а именно, что подлинная наука и истинная религия, какою является религия Библии, не противоречат друг другу.

"Религия противоречит не науке, а нашим знаниям (и предположениям) о природе".

Но между Откровением и самой природой нет противоречия и не может быть, ибо Бог является Творцом их обоих.

Общая же причина предубеждения против религии заключается прежде всего в незнании, как утверждает Бэкон, и это с Божественной простотой объясняет Сам Христос: "Заблуждаетесь, не зная Писания, ни силы Божией".

Эти слова сказаны были саддукеям, рационалистам своего времени, отрицавшим воскресение и существование духа (не таковы ли и саддукеи нашего времени, которые "принимают лишь то, что понимают?").

И как тогда, так и теперь, мы не знаем именно этих двух областей: содержания св. Писания и силы Божией, т. е. той реальности, о которой говорит Писание и которая открывается религии как опыт и переживание.

К этой стороне религии мы сейчас перейдем.

Если брать религию по существу, т. е. как внутреннее переживание, как преклонение перед Богом и общение с Ним, то мы должны согласиться, что наука не только не противоречит религии – но более того –

Наука приводит к религии

Если мы не ограничимся только кропотливым собиранием фактов, как учёный специалист Вагнер у Гёте, но как Фауст дадим простор всей человеческой жажде знаний, которая стремится постигнуть тайны бытия и обладать этими тайнами, то мы неизбежно придём к религии.

И именно наука доказывает нам её необходимость.

Она ставит те самые вопросы, на которые отвечает религия. Она по закону причинности приводит нас к первопричине мира, а религия отвечает, Кто является этой творческой Первопричиной не только мира, но и человека.

Она говорит нам, что мы происходим от Бога (а не от обезьяны).

Наука открывает разумное устройство мира, гармонию и порядок, а религия открывает вечный Логос бытия, обусловливающий эту гармонию.

Наука приводит к необходимости какого-то разумного смысла в жизни, какого-то высшего назначения жизни.

Религия отвечает – это Бог.

Выявление Божественного начала во мне и во всём мире так, чтобы любовь, мудрость, красота охватили весь простор бытия и Бог был всё во всём и составляет разумную цель мира.

Наука обосновывает не только естественные законы, по которым мир существует, но также и нормативные законы, по которым он должен существовать в интересах сохранения жизни.

Такова этика – наука о нормах поведения.

Медицина также обосновывает правила поведения. Она доказывает необходимость чистой, нравственной жизни, предписывает юношеству половое воздержание вне брака, но не указывает источника сил для самодисциплины.

То же самое верно относительно алкоголизма.

Социология оправдывает закон солидарности и кооперации, но не заключает сама в себе средств для преодоления эгоизма.

Однако "ты должен" – следовательно "ты можешь".

И значит, должна быть такая сила, которая служила бы для нас источником и света, и энергии в духовном отношении, источником духовного удовлетворения.

Эта сила в Боге.

Наука знает лишь явления, а философская пытливость человека стремится проникнуть за завесу этой "maya", которая скрывает от нас подлинную сущность мира ("satya"), его естество, его истинное бытие, его онтологическую основу, его Истину.

Ср. гносеологические исследования Лосского в области онтологии, показывающие возможность постижения трансцендентного (в этом – "преодоление" Канта, считающего недоказуемым для отвлечённого, чистого разума как небытие, так и бытие Бога и обосновывающего последнее лишь практически, морально).

И приходит в мир Тот, Кто говорит: Я есмь Истина (т. е. то, что подлинно и вечно, что составляет истую основу бытия, его "естину" , то, что воистину есть.

Так толкует слово "истина" П. Флоренский в своем труде "Столп и утверждение истины".

Истина одного корня с лат. justus, рус. истый, истовый, чеш. jisty, польск. istniec – существовать).

Короче говоря, научное мышление доказывает, что должен быть Бог, а религия Его открывает и сообщает с Ним. (Наука доказывает необходимость Его бытия логически, эстетика показывает идеальное бытие в образах, а религия соединяет, приводит в общение с Богом.)

В "Божественной комедии" провожает поэта Данте через ад и чистилище Виргилий, олицетворение человеческого знания.

Но когда путники приходят к дверям рая, Виргилий оставляет Данте, и через порог рая в лучезарный свет Божества приводит его Беатриче (олицетворение религии).

Только внутренний религиозный опыт поможет нам перешагнуть через порог между явлением и сущностью, необходимостью и свободой.

"Я есмь путь и истина и жизнь. Никто не приходит к Отцу, как только через Меня", – говорит Христос.

Этот религиозный опыт открыл мне в мои студенческие годы реальное непосредственное бытие Того, Чье присутствие подсказывали и мысль, и откровения красоты, и сознание собственного несовершенства.

И тогда я увидел, что религия не только не противоречит науке, но

Религия движет науку

Я не говорю о той "религии", которая сожгла на костре Джиордано Бруно, потому что она же сожгла и Яна Гуса, т. е. она боролась не только с наукой, но и с религией.

Прежде всего наше положение правильно психологически, с точки зрения психологии познания.

Мы привыкли думать, что знание сильнее веры, лежащей в основе религии. Но на самом деле именно вера сообщает силу знанию. Знание без уверенности в нём, без признания – мёртвые сведения. Вы можете знать, что аэроплан в состоянии поднять вас, но если вы в этом не уверены, вы никогда не решитесь на него сесть.

Знание, что можно без вреда для здоровья опустить руку, смазанную нашатырным спиртом, в расплавленный свинец, ещё не даст вам решимость это проделать, если вы в этом знании не уверены. А между тем рабочие на заводах моют руки в расплавленном свинце.

А тем более знания морального порядка, обязывающие нас к подвигу, риску и жертве, требуют полной веры, какою может быть только религиозная вера: ибо плоха та нравственность, к которой мы относимся нерелигиозно (само собой, что и религия, которая не нравственна, не есть религия).

Только религия даёт нравственным нормам моральную, абсолютную санкцию – и тогда они являются не относительными заповедями человеческими, но абсолютными заповедями Бога.

Религия движет науку и в том смысле, что она пробуждает и поощряет дух исследования. Это верно относительно христианства.

"Всё испытывайте – хорошего держитесь", – говорит апостол Павел.

"Исследуйте Писание", таков завет Христа.

В том-то и сила религии, что она пробуждает любовь к жизни, к природе, человеку – освещая их светом вечного, непреходящего смысла.

Я помню, что именно обращение к Богу, которое привело меня к новому мироощущению усилило во мне жажду знания, оправдало те усилия, которые требуются для его приобретения. "Мёртвые кости в анатомическом институте стали для меня живыми", – говорила одна студентка-медичка, после того как нашла источник воды живой во Христе.

Хочется познать этот мир, который представляет не слепое, случайное сочетание стихий, идущее к разрушению, но дивный космос, являющий развернутую книгу для познания Отца.

Некогда, в "последний день", небо вновь "свернётся, как свиток". Oткр.6,14 .

Религия потому движет науку, что в религиозном опыте мы вступаем в контакт с Beчным Разумом, Логосом мира.

"Кто любит Бога, тому дано знание от Него" – 1 Кор.8,3 .

Не потому ли честь великих открытий и изобретений принадлежит тем, которые были и великими учеными и великими христианами.

Вспомним монаха Гутенберга, который горел желанием во что бы то ни стало найти способ для широкого распространения Библии (первой напечатанной им книгой была Библия), и вспомним Ньютона, умевшего благоговейно внимать процессам природы там, где другие видели только привычное падение яблока.

Самые качества упорного исследователя – самоотверженный труд, вера в конечный результат и смирение являются более всего продуктами религии.

В то время как дедукция (т. е. метод выведения частных суждений из общих), так свойственная гордому уму, склонному все подчинять заранее принятым положениям, привела науку к бесплодному рационализму XVII века – индукция (выведение общего суждения из ряда частных фактов) – смиренное принятие фактов, как они есть – вызвала расцвет в науке, привела к открытиям и изобретениям.

Это был поворот от рационализма к эмпиризму при Фр. Бэконе, выдвинувшем индуктивный метод и принцип смиренного исследования природы – natura parendo vincitur – природа побеждается повиновением ей.

Наука без религии – "небо без солнца".

А наука, облечённая светом религии – это вдохновенная, окрыленная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира.

"Я свет миру. Кто последует за Мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни", – так говорит Христос. Ин.8,12 .

И теперь понятно, почему в жизни учёных религия играла такую выдающуюся роль.

Проф. Деннерт пересмотрел религиозные взгляды 262 известных естествоиспытателей, включая великих учёных этой категории, и оказывается, что из них только 2% было людей нерелигиозных, 6% равнодушных и 92% горячо верующих (среди них Роберт Майер, К. Э. Бэр, Гаус, Эйлер и др.) – Dennert. Die Religion der Naturforscher.

Недавно вышла книга на английском языке под названием: "религиозные верования современных учёных" (Табрум – Есть русский nepeвод.)

противоречит ли христианская религия в её основах науке;

известны ли данному лицу учёные, которые подобное противоречие признавали.

Было получено 118 благоприятных для религии ответов, остальные лица или не ответили, или высказались неопределенно.

Среди первых такие имена, как Томсон, Оливер Лодж и др.

Среди верующих христиан были названы такие, как Фарадей, Ом, Кулон, Ампер, Вольт, имена которых увековечены в физике, как нарицательные, для обозначения известных физических понятий.

А кто не знает о религиозном энтузиазме гениального математика Паскаля, написавшего удивительные "Мысли о религии"!

Вспомним ещё религиозные взгляды некоторых из учёных.

Галилей – (1564-1642, физик и астроном): "Священное Писание не может ни в каком случае ни говорить лжи, ни ошибаться, изречения его абсолютно и непреложно истинны". (Н. Л. Любимов. История физики, ч. 111, отд. I, стр. 22).

Химик Бойль – (1626-1691): "Сопоставленные с Библией все человеческие книги, даже самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца" (Деннерт).

Химик и физиолог Луи Пастер – (1822-1895): "Так как я мыслил и изучал, то потому и остался верующим, подобно бретонцу. А если бы я ещё более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка" – Revue des quest. scient. XXXIX. Louvain. 1896.

Философ и математик Ньютон – (1642-1727) высказал свои положительные верования в чудеса и пророчества в своём толковании на книгу пр. Даниила и Апокалипсис.

Хирург и педагог Н. И. Пирогов – (1810-1881) изложил свою веру в Евангелие и Божественность Иисуса Христа в своём "Дневнике старого врача".

"Мне нужен был отвлечённый недостижимо-высокий идеал веры. И принявшись за Евангелие, которого я никогда ещё не читывал, а мне было уже 38 лет от роду, я нашёл для себя этот идеал" (Соч. Н. И. Пирогова, т. 1, СПБ. 1887, стр. 175-182).

Кеплер заключает свой труд по астрономии молитвой, в которой он благодарит Бога, открывшего ему величие природы.

Наш известный физик Цингерв конце курса физики приводит слова из "Книги Премудрости Соломона" – "Сам Он (т. е. Бог) даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий" и т. д.

Автору этих строк также удалось опросить ряд великих русских учёных по данному вопросу, и такие лица, как философ А. И. Введенский, анатом Лысенков, философ Н. О. Лосский, физиолог И. О. Oгнев и много других, высказались определенно в пользу боговдохновенности Библии и др. основных истин христианства, как богочеловечество Христа и Его воскресение.

Религиозные верования оказываются и у тех учёных, от которых не принято этого ожидать.

К таким относится Ч. Дарвин – "Я никогда не был атеистом в смысле отрицания существования Творца".

"В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом" – Письма Дарвина.

Когда известный естествоиспытатель Уоллес посетил Дарвина, то ему пришлось подождать приема, так как сын его сказал: "Теперь мой отец молится".

В тридцатых годах Дарвин был на Огненной Земле и он был подавлен картиной тамошних нравов, типичным проявлением которых были разврат, детоубийство, человеческие жертвоприношения.

Через несколько лет он вновь посетил эту страну.

И что же? Нравственность дикарей стала неузнаваемой. Оказалось, что это бьшо плодом работы христианской миссии, силою Евангелия устранившей упомянутые печальные факты.

С тех пор и пожизненно Дарвин был в числе членов и жертвователей этой миссии.

Незадолго до смерти он читал Послание апостола Павла к евреям и восхищался глубиной этой, по его выражению, "царственной книги".

Можно было бы привести ещё много подобных примеров из жизни учёных, но и этих достаточно, чтобы видеть, что только наше "полузнание" удаляет нас от Бога.

Если эти гении и таланты, двигавшие науку, были людьми веры, то почему не можем быть последними мы, являющиеся в научном отношении только их слабыми учениками?

Люди науки слагают смиренно венцы свои у подножья Божьего престола.

Как-то в московском университетском храме был такой случай с известным гинекологом проф. Синициным на Страстной неделе: положив земной поклон, старик так и застыл в этой позе... Оказалось, что он умер в эту минуту. Так склонялась до конца душа учёного перед Богом, отдавая Ему последний вздох...

Неудивительно также возникновение в pазных странах Христианского Студенческого Движения, члены которого стремятся объединить науку и христианскую религию в жизни.

Его распространению много способствовал знаменитый биолог Генри Друммoнд, который производил своими глубокими лекциями неизгладимое впечатление на студентов именно потому, что соединял в своём лице блестящую учёность и пламенную веру во Христа.

Студент-христианин явление вполне естественное, нормальное – как это ни кажется странным традиционно мыслящему студенчеству, которое считает религию уделом отсталых людей и боится, что религия не совместима с свободной мыслью.

Но мы видим на деле, что образованный человек не только может, но и неизбежно должен верить в Бога.

И потому – Не ограждайся гранью тесной,
Огней духовных не туши –
Свободомыслие совместно
С религиозностью души.

Слава тем студентам, которые умеют победить засилье традиционных предрассудков и пренебречь ложным стыдом во имя истины, или как поется в русской студенческой песне –

Слава, кто истине служит,
Истине жертвует всем.

И наоборот, студент-атеист есть явление печальное и ненормальное.

Не хочется бросить упрека честному и добросовестному сомнению, даже неверию, потому что иногда оно есть лишь протест против суеверий и искажений Евангелия и скрытая жажда глубокой сознательной веры.

Во всяком случае это есть болезнь духа, а болезнь должна вызывать только сострадание.

Нельзя не пожалеть особенно о тех, кто эту болезнь стремится распространить в народе и вместо того, чтобы говорить только в "сердце своём": "нет Бога", открыто провозглашает своё субъективное заблуждение перед "малыми сими", разоряя таким образом душу народа.

Атеизм не только не гармонирует с разумом и наукой, но идёт вразрез с ними, приводя человеческую мысль в тупик. Мысля по закону причинности, атеизм не даёт ответа о Причине, создавшей мир (или отвечает наивно, как один из учёных атеистов в Москве: "Природа сама себя создала").

Он не может указать возвышенной цели жизни, ибо отрицает бессмертие. Он не может обосновать определённой объективной нравственности (конечно, если не прибегает к заимствованиям из христианской идеологии) – потому что: "Если Бога нет, всё позволено".

В конце концов, в результате постепенного разрушения всего абсолютного и объективного, он приходит к лозунгу: "Нет ни Бога, ни природы – такая надпись висит на одной из улиц Москвы как девиз одной атеистической группы.

В большом масштабе плоды атеизма сказываются уже в тёмных массах русского народа, приводя его к нравственному одичанию.

Но и просвещённому западу угрожает та же опасность духовного оскудения и вырождения, поскольку в нём цивилизация отделилась от культуры, техника от культа, наука от религии.

Это показывает в своей проницательной оценке Европы Освальд Шпенглер (в своём произведении "Закат Европы").

Отказавшись от веры в Бога, современный человек поклоняется человеку (ср. homo homini deus est – у Фейербаха), т. е. самому себе.

Отвергнув духовную сущность, поклоняется материи. Может ли эгоизм и материализм окрылять, вдохновлять на творчество и подвиг?

Естественно, что основанная на таких началах цивилизация должна вести к "закату" и вырождению.

Она оторвана от культуры, от тех абсолютных святынь, которые достойны быть предметом культа.

В наши дни особенно ясно исполняются слова Нового Завета: "Они заменили истину Божию ложью и поклонялись и служили твари вместо Творца" – Рим.1,25 .

Люди, которые не приняли истины, "будут верить лжи" – 2 Фес.2,10-11 .

"Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху, и от истины отвратят слух и обратятся к басням" 2 Тим.4,3 .

Выше мы указали, что незнание есть причина неверия. Но есть ещё другая причина его – это нежелание принимать истину, ибо она не отвечает "прихотям" и не "льстит слуху".

Одни согласны преклониться перед истиной – и это есть черта настоящего ищущего студента. Другие хотят, чтобы истина преклонилась перед ними. Они искажают её по своему вкусу или, если это невозможно, отвергают её.

"Они более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы" – Ин.3,19 .

И не в том беда, что "дела их были злы", потому что их злые дела могут быть устранены и побеждены обращением к Богу, а в том, что люди их возлюбили больше, чем истину.

Еще в XVII веке французский философ Мальбранш высказал мысль: "Если бы признание научных истин сопровождалось нравственными обязательствами, то и Пифагорова теорема сделалась бы предметом сомнений".

Потому-то иногда мы не хотим соглашаться с призывами Христа, что они требуют согласия отказаться от всякого любимого греха.

Не потому ли мы ухватились за дарвинизм в его грубом виде, чтобы оправдать своим "животным происхождением" наше низменное поведение?

Не от того ли нам "научно ясен" материализм, что он оправдывает нашу страсть к наживе и "культ вещей"?

И не в том ли обаяние человекобожия, обожания человека, что в нём человек находит санкцию для эгоизма, самодурства и самовлюблённости?

Вот как говорит Христос о волевой, нравственной причине неверия, обращаясь к книжникам (тоже людям науки своего времени) – "Исследуйте Писания, ибо вы думаете найти в них жизнь вечную; а они свидетельствуют обо Мне. Но вы не хотите прийти ко Мне, чтобы иметь жизнь" – Ин.5,39 .

Что же делать тем, кто ищет истины ради её самой, кто ищет жизни?

Первая научная задача состоит в простом – "исследуйте".

И вы увидите свет, который озарит все проблемы, все потребности, все тёмные углы души, её раны и болезни.

Через Евангелие человек видит себя, каков он есть и каким он должен быть.

Но самое радостное знание, которое дает Евангелие, это весть о Спасителе, благодаря Которому мы можем быть такими, какими должны и какими хотим быть в своих высших стремлениях.

И тут неизбежен второй шаг – "Придите"... "чтобы иметь жизнь".

Химическая формула воды может удовлетворить жажду ума, но она не в силах утолить жажду, для которой нужна самая вода.

Нам нужны не доказательства существования Бога, не идея о Боге, а сам Бог, Живой, Любящий.

И в конце концов доказать (онтологически) существование Бога может только сам Бог Своим бытием, Своим вхождением в душу.

Помню беседу с проф. И. Ф. Огневым, целью которой было проверить у него, как у специалиста-естествоведа, некоторые частные положения данной лекции (в частности о дарвинизме).

Когда речь зашла о религии, он особенно воодушевился:

"Для меня религия – это духовная жизнь, которую мы имеем через Христа... Об одном жалею, – сказал он взволнованно, – это о том, что был целый период, когда я этой жизни не знал".

При этих словах у него навернулись слёзы.

Как хотелось бы, чтобы мы все заразились этим священным волнением, этой жаждой подлинной, одухотворённой жизни!

Ведь речь идёт не об умственной проблеме согласования науки с религией, а о жизни и смерти...

Одно знание может сделать нас только книжниками, теоретиками, Гамлетами, которые только рассуждают, но не могут творить.

Одна вера, не знающая, во что верит, не имеющая своим предметом бездонный и светлый образ Бога, явленный во Христе – слепая вера.

Она может воодушевить Дон Кихота, но... на борьбу с ветряными мельницами.

Нам нужно живое знание и зрячая вера, и только их синтез, неразрывная связь откроет возможность творческой жизни.

Кстати, существует прямо противоположная точка зрения на отношение религии к морали. “Религия, - писал Л. Фейербах, - противоречит нравственности на том же основании, на каком она противоречит разуму. Чувство добра тесно связано с чувством истины. Испорченность разума влечет за собой испорченность сердца. Кто обманывает свой разум, не может обладать искренним, честным сердцем” (Фейербах Л. Избр. произв. в 2-х т.т. Т. 2, М., 1955. С. 281). В САМОМ ДЕЛЕ, РАЗ РЕЛИГИЯ НЕ В ЛАДАХ С ИСТИНОЙ, ОНА НЕИЗБЕЖНО БУДЕТ НЕ В ЛАДАХ С ДОБРОМ. Об этом писали многие. Вот что, например, можно прочитать у Бертрана Рассела:

"Существует великое множество путей, при помощи которых церковь, настаивая на том, что ей угодно называть нравственностью, и в наше время причиняет различным людям незаслуженные и ненужные страдания. И как вам, разумеется, известно, церковь в лице большей части своих представителей все еще продолжает оставаться противником прогресса и улучшения во всем, что ведет к уменьшению страданий в мире, ибо ей угодно приклеивать ярлык нравственности к определенному узкому кодексу правил поведения, которые не имеют никакого отношения к человеческому счастью. А когда вы заявляете, что следует сделать то или другое, ибо сделанное вами будет содействовать человеческому счастью, церковники полагают, что это вообще не имеет никакого отношения к делу. "Какое отношение человеческое счастье имеет к нравственности? Ведь цель нравственности заключается вовсе не в том, чтобы сделать людей счастливыми. Цель нравственности - сделать их пригодными для неба". И, как надо думать, непригодными для этого мира." (Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987. С. 111).

Для иллюстрации этих слов Рассела приведу фрагмент из Евангелия от Луки. На вопрос "кто же может спастись?" Иисус Христос ответил: "истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, в век будущий жизни вечной" (18: 26, 29-39). Этот фрагмент говорит сам за себя. Немного ранее Иисус сказал еще крепче: «Если кто приходит ко мне, и не возненавидит отца своего, и матери, и жены и детей, и братьев, и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником» (Евангелие от Луки (14: 26)).

Некоторые люди пытались и продолжают еще пытаться жить в соответствии с указанными рекомендациями Иисуса Христа. Наиболее известный пример: жизнь христианского мученика Алексея - божия человека. По своей воле он оставил дом, родителей, невесту и стал нищенствовать, монашествовать. Мало этого, через много лет он пришел в дом своих несчастных родителей и, будучи неузнанным, стал жить в их доме:

«Алексей - единственный, вымоленный сын богатых и благочестивых патрициев Евфимиана и Аглаиды (Агласеи). Прекрасно воспитанному и образованному сыну родители готовили блестящее будущее. Алексей был обручен с девушкой “царского рода”, но, одержимый стремлением к христианскому подвигу, он, оставшись наедине с новобрачной, отдает ей обручальное кольцо со словами: “Возьми и сохрани, и да будет меж нами Бог до той поры, как он изволит”. Тайно покинув Рим, Алексей идет в Едессу Месопотамскую поклониться нерукотворному образу Иисуса Христа и начинает свой многолетний подвиг добровольной нищеты: раздав все, что имел, в рубище вместе с нищими кормится он подаянием и молится при дверях церкви Св. Богородицы. Святость его раскрывает пономарь. Через 17 лет, став всеми почитаемым, Алексей пытается бежать от людского поклонения, но волею судеб вновь оказывается в Риме, в доме своих родителей. Не узнанный никем, доживает он последние 17 лет жизни, питаясь вместе с другими нищими от щедрот родителей, с христианским смирением перенося издевательства и оскорбления собственных слуг. Лишь после смерти святого становится известно, что неузнанным в доме 17 лет пребывал исчезнувший и оплакиваемый сын и муж». (См. Житие Алексея (Алексия), человека Божия).

------
Может ли нравственный человек говорить о себе: «Я кроток и смирен сердцем»? Вопрос риторический. Конечно, нет. А ведь эти слова принадлежат Иисусу Христу (Евангелие от Матфея, 11: 29). Человек, говорящий такие слова о себе, не может учить нравственности, не может даже претендовать на то, чтобы его считали нравственным, порядочным человеком. Ни один порядочный человек не будет говорить о себе, что он кроток и смирен сердцем или что он добр и т. д. и т. п. Говорящий так о себе нескромен, хвастун!

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

На своем жизненном пути нам встречаются два типа людей. Одни во имя науки отрицают религию, другие ради религии недоверчиво относятся к науке. Встречаются и такие, которые умели найти гармонию между этими двумя потребностями человеческого духа. И не составляет ли такая гармония той нормы, к которой должен стремиться человек? Ведь обе потребности коренятся в недрах человеческой природы. И не в том ли кризис образованного человека, что у него «ум с сердцем не в ладу»? Не эта ли односторонняя «умственность» разъединила в России интеллигенцию и народ? И уже одно то, что в настоящее время под флагом науки, которая будто бы давно опровергла религию, преподносятся народу атеизм и антихристианство, заставляет нас глубоко обдумать и основательно решить вопрос: противоречит ли наука религии?

Откуда же происходит распространенное среди студентов, и вообще образованных людей, мнение, что наука противоречит религии?

Его причина в поверхностном знании как в области науки, так и в области религии, и этим подтверждается мысль: «Знание приводит к Богу, полузнание удаляет от него». Полузнание — бич нашего времени: оно-то и создает названное только что предубеждение. Во-первых, мы мало знаем философию, в особенности ту ее область, которая специально относится к этому вопросу, то есть теорию познания, или гносеологию.

Легковерно принимая за научные доводы те доказательства, которые приводятся в пользу суждения, что Бога нет, мы забываем выясненные уже Кантом положения, что теоретический разум одинаково бессилен и доказать, и опровергнуть бытие Бога, бессмертие души и свободу воли. Эти объекты и эти вопросы поэтому называются трансцендентными (выходящими за пределы науки).

Мы можем познать разумом лишь внешний факт, а не вещь в себе. Весь мир, поскольку он связан с пространством и временем, объективно непознаваем, потому что время и пространство суть лишь субъективные формы нашего сознания, которые мы приписываем миру. Отсюда изречение: «Мир — это я». Психология познания еще точнее уясняет субъективность наших ощущений, восприятий и представлений. Воспринимаемые нами цвет, температура, вкус не существуют вне нашего познания сами по себе (обратное признание в психологии называется наивным реализмом). Даже материю мы не можем познать, как она есть, потому что ее специфические свойства — масса, плотность и тяжесть — субъективны.

Вообще, мы не видим предметы, как они есть, а усматриваем их согласно личному углу зрения, из которого их наблюдаем. Тем более мы не можем постигнуть своими научно-познавательными способностями то, что за вещами, то есть их сущности, а еще более — Первосущность, то есть Бога. Уже потому наука не может отвергать бытие Бога, ибо эта тема лежит вне ее компетенции, как и вся область сущностей. Современные философы, как Бергсон, Лосский, уже идут далее Канта, открывая возможность разумного доказательства бытия Бога. Впрочем, гениальные шаги сделал уже в этом направлении В.С.Соловьев.

Второе наше заблуждение заключается в том, что мы науку смешиваем с мнением ученых. Между тем именно эти мнения иногда действительно противоречат религии, но со временем оказывается, что они противоречат и природе, и науке, отражающей подушные явления природы. И возможность этих противоречий от того и происходит, что эти мнения, отражающие не столько объективную природу, сколько вкусы ученых, простираются в эту запредельную для науки область, где начинается простор и для веры, и для суеверия.

Так называемый «научный» атеизм действительно противоречит религии, но он есть лишь предположение некоторых образованных людей, недоказанное и недоказуемое. Попытка атеистов доказать недоказуемое невольно наводит на воспоминание стихов Пушкина:

Художник-варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ним бессмысленно чертит.

Теория, что мир не сотворен Богом, есть не научно доказанная истина, а совершенно вненаучная мысль. Так называемый дарвинизм , признающий, что человек посредством эволюции развился из низшего вида животных, а не является продуктом творческого акта Божества, оказался только предположением, гипотезой, уже устарелой и для науки. Эта гипотеза признана противоречащей не только Библии, но и самой природе , которая ревниво стремится сохранить чистоту каждого вида и не знает перехода даже от воробья к ласточке. Неизвестны факты перехода обезьяны в человека. Бывает скорее обратное в порядке вырождения. Приведем любопытную мысль, высказанную Магометом в Коране: «Некоторых людей за их грехи Бог превратил в обезьян».

Особенно характерно в наше время моральное превращение человека в обезьяну. Отдаваясь низменным страстям, как, например, пьянству, человек сперва навеселе, становится туп и глуп, как овца, и каждый стрижет его, как хочет; а если выпьет еще, то уже мнит себя львом, становится высокомерным и буйным; а упиваясь все более и более, он уподобляется обезьяне — прыгает, кривляется, совершает различные глупости. Упившийся до потери сознания превращается в свинью и, как животное, валяется в грязи. Разве мы не наблюдаем в окружающем нас обществе это превращение человека в овцу, в свинью и обезьяну? Но ни одна обезьяна из всей истории земли не имела и не имеет здравого человеческого смысла и мышления. Между прочим, не будет излишним заметить, что Дарвин, показавший происхождение человека от обезьяны, отрекся от своего заблуждения и смиренно покаялся перед Богом.

Теоретики, для которых их тенденция дороже истины, пускались даже на путь лживых доказательств, чтобы как-нибудь отстоять гипотезу. Видя факты, противоречащие ей, они говорят: «Тем хуже для фактов». Не видя фактов, благоприятствующих данной теории, они их сочиняли или, как говорят, притягивали за волосы. Известна история «трех клише», связанная с именем Геккеля. Желая оправдать свою эволюционную теорию, по которой человек, обезьяна и собака развиваются из одинакового зародыша, он в своей антропогении напечатал три негатива этих зародышей, которые, однако, оказались продуктами одного негатива, печатанного с разным нажимом и некоторой подчисткой. Подделка была замечена известным эмбриологом Гисом (Геккель признал ее так-же, оправдываясь тем, что он был уверен в соответствии между его предположением и действительностью) и затем вызвала энергичный протест со стороны пятидесяти ученых. В нем принимал участие и наш русский ученый Хвольсон, написавший брошюру под названием: «Двенадцатая заповедь Кошута» (эта заповедь гласит: «Не пиши о том, чего не понимаешь» ). Другое «доказательство» касается найденных в 1891 году ученым Лобуа на острове Ява костей (часть черепа, три зуба и бедренная кость), которые будто бы принадлежат недостающему между человеком и обезьяной звену, так называемому «Стоящая обезьяна». Между тем знаменитый анатом Вирхов считает это совершенно недоказанным, сомневаясь даже в принадлежности одному организму костей, найденных на расстоянии 16 метров. Вирхов разоблачил и пресловутый «неандертальский череп», найденный в 1856 году в Неандертальской долине в Пруссии, приписываемый первобытному человеку, и в результате подтвердил факт (указанный в Библии), что «виды фиксированы», замкнуты и что старания отстоять дарвинизм этого рода подобны попыткам утопающего, который хватается за соломинку. Вирхов говорил: «Попытка найти переход от животного к человеку привела к полной неудаче». Анатомия человека и обезьяны, по его наблюдению, фундаментально различны (конечности, спинной хребет, мозговая полость и др.). Сам Дарвин считал свою теорию лишь гипотезой (см. «Происхождение видов» и «Происхождение человека»). Дарвин в своих произведениях указывает на качественное различие между обезьяной и человеком, а именно — способность к развитию и членораздельная речь свойственны только последнему.

Любопытны также слова, найденные в записной книжке Дарвина (1837 г.), из которых видно, что он своей теорией хотел лишь дать направление научным изысканиям. Итак, дарвинизм противоречит Библии, но он представляет собой не науку, а лишь мнение ученых, противоречащее научно установленным фактам.

Библия не отрицает развитие в пределах вида ; организмы, начиная от клетки и кончая человеком, представляют цепь развития, но само-то это развитие, то есть переход от низшей формы к высшей, происходило не в природе самой по себе, а в разуме Бога (так же, как, например, пароход эволюционировал из лодки не сам собой, а в человеческом гении).

Развитию подлежит то, что уже привито. И эти творческие акты привития высших степеней создания и жизни принадлежат Богу. Наука знает лишь наличность этих разных степеней и видов в природе, способ же и природа творческих актов, их создавших, ей недоступны. Она учит о формах материи, а не о движениях и целях духа, что составляет область религии.

Другая теория, мешающая нам верить в религиозные откровения, — это та, которая пытается выяснять элементы окружающего нас мира, а не явления наблюдаемых нами вещей. Это материализм , который отрицает существование духа и признает лишь наличность материи (обратная теория — спиритуализм — признает существование только духа, в то время как дуализм признает две сущности или субстанции — духовную и материальную). Теория эта лишний раз показывает непосильность для науки проникнуть за пределы явлений, в область сущностей, она до сих пор не пришла к определению, что такое материя , и именно потому, что ни опыт, ни умозрение не постигают ее сущности. Вспомним основные предположения о последней. Так называемая атомистическая теория считает, что первоначальные элементы, составляющие материю, — суть атомы. Атом — есть неделимая частица вещества, и уже это приходится принять на веру и даже слепую веру, идущую наперекор логике, ибо если атом материален, то он имеет протяжение, а всякое протяжение делимо. Вещество, которое предположительно заполняет пространство между атомами, назвали эфиром и признали его невесомым и весомым, причем вес его определяется разно . Так, Томсон утверждает, что один кубический метр эфира весит 0,0000000000001 грамма. Вычисление другого ученого (Гери) приводит к цифре в сто миллионов раз большей. С открытием радия явления радиоактивности признали продуктом распада атомов. И теперь построили новую теорию — электронную . Атом по своему строению состоит из тысяч электронов (и распадается на корпускулы). Эти электроны или электрические заряды двигаются в атоме, как в некоей космической системе. Картина строения материи представляется так: в одном кубическом сантиметре 20 триллионов молекул, в одной молекуле два атома, в атоме несколько тысяч электронов, их взаимные расстояния так огромны сравнительно с их размерами, что соответствуют взаимным расстояниям планет в Солнечной системе (Оливер Лодж). Таким образом, видимый космос мы пытаемся объяснить воображаемым космосом, действующая сила которого — электричество по существу нам все-таки неизвестна, что заявляют и такие специалисты, как Хвольсон. По словам одного философа, замена атомистической теории посредством электронной напоминает размен монеты на более мелкую единицу . Теория механическая уже имеет тенденцию разложить материю на силы и движения, в то время как энергетика все сводит к видам энергии, а взамен атомов признает нематериальные центры сил. Самое существование материи как субстанции не установлено (эмпириокритицист Эрнст Мах отрицает объективное существование тел: «Не тела вызывают ощущения, а комплекс ощущений образует тела» ). (Сравним остроумное положение: «Материя есть энергия в статическом состоянии, энергия есть материя в кинематическом состоянии»). Сравнивая эти естественнонаучные изыскания и их фазисы, приходится сказать, что между ними едва ли не труднее установить согласие, чем между наукой и религией. Причина проста, не факты, научно установленные, а мнения ученых . А мнения, как мы видим, могут противоречить не только религии, но и друг другу, и самой природе. Беда не в том, что эти мнения существуют, ибо они представляют гипотезы и проекты, восхождения и падения на пути к созиданию истины, а в том, что мы принимаем эти временные кредитные билеты за звонкую монету, а часто и фальшивые билеты за настоящие. Удивительно в этом случае наше легковерие , по какой-то иронии проявляемое нами в области науки, и наша легкая внушаемость : мы часто не в силах сбросить иго чужого мнения и власть особого внушения, которое я бы назвал гипнозом научной терминологии. Пусть нам предъявляют непонятные и невероятные вещи, но если говорят с ученым пафосом, да еще облекают его в форму латинских или греческих терминов, мы уже слепо верим, боясь быть изобличенными в невежестве.

Душа относится у Геккеля по справедливости к «мировым загадкам». Но когда он дает магическое определение: «Душа есть сумма мозговых функций», вся мировая загадка становится ясной, хотя по существу дается лишь перевод русского языка на латинский.

Как мы уже сказали, атом есть элемент, принятый на веру. Между прочим, для объяснения жизни Геккель вводит еще более сложное и чудесное понятие «одушевленного атома» — и все же находятся люди, которые слепо верят в реальность подобных, никем в опыте не воспринимаемых сущностей. Из всего вышесказанного следует, однако, что кажущееся временное противоречие между наукой и религией возможно, поскольку наука ищет, движется и, следовательно, может заблуждаться. Она находится в процессе становления, в то время как религия уже обладает истиной, открывает нам вещи, как они есть. Но теперь нам ясно, что это противоречие происходит между религией и мнением ученого, истинность которого, как рабочей гипотезы, признается лишь временно, так же, как временно заслоняют строящееся здание леса, а последние неизбежны, как мы сказали, в процессе человеческого строительства.

Далее наше великое невежество касается религии. Знание религии существует двоякого рода: во-первых, можно знать религию, то есть переживать ее, иметь в своем опыте то общение с Абсолютным, которое составляет сущность религии. По существу, только тот, кто имеет этот опыт, может судить о религии, а следовательно, и основательно решить проблему об отношении ее к науке. Ведь о музыке может судить лишь человек, имеющий музыкальный слух или вкус, и совершенно недостаточно для этого знать историю музыки, теорию музыки и даже разбираться в нотах.

К сожалению, у многих антирелигиозных писателей отсутствует этот религиозный опыт в прошлом (если не смешивать с ним формальную, обрядовую сторону религии), и уже потому неосновательны их нападки на религию в ее чистом смысле.

Но есть еще другое знание, касающееся религии, — это знание о религии, о том учении, которое она исповедует, как предмет веры и опыта. Это соответствует знанию теории музыки, но и этой «теории» нашей религии мы почти не знаем. Мы почти незнакомы с Библией в подлиннике и судим о ней по разным книгам, по разным толкованиям...

Геология — наука о составе земной коры и ее образовании — учит, что мир был сотворен в огромный период времени, а не в шесть дней, как говорит школьное богословие. Но посмотрим, что сказано в Библии. Днем мы называем тот промежуток времени, который измеряется известным движением Земли вокруг своей оси относительно Солнца. А в Библии днем называется и тот первый промежуток времени, когда Бог сказал: Да будет свет , и когда еще не было солнца, которое было создано в четвертый день. Ясно, что слово «день» здесь употреблено не в обычном смысле 24-часового промежутка, а в значении «периода». Этому соответствует и стоящее в еврейском оригинале слово «йом», что значит день и период (русское «зон»). Это подтверждается и второй главой той же книги Бытия, где словом «йом» обозначено все время творения, обнимающее все шесть периодов: Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо (Быт. 2:4).

Бог, творивший мир, вечен и живет вне времени. И не было тогда еще человека, сознание которого связано с понятием времени. Да и у человека это сознание не вечно, ибо в будущем новом мире — времени уже не будет (Откр. 10:6). Объективно, вне человека, его нет и сейчас, и измерение его относительно. Моисей, который является автором книги Бытия, говорит в своей молитве (Пс. 89:5): «Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи».

Итак, если геология иногда мешает нам признавать геологические данные, то Библия находится в согласии со всеми фактами природы, а следовательно, и с наукой, открывающей эти факты. Поверхностное чтение Библии, как и всякое полузнание, вызывает еще одно недоумение. Какой мог быть свет в первый день, если солнце создано в четвертый день? Причиной этого сомнения является опять-таки незнание как Библии, так и науки. Ибо уже Гершель доказал, что первоначально существовала туманность световая, а солнце, созданное в четвертый день, представляло собой центр, собравший разлитую в пространстве световую энергию. В выражении: и создал Бог два светила великие — слово «создал» значит сделал, довершил выполнение того, что было сотворено, первоначально вызвано к Бытию (глагол «творить» употреблен в первом стихе). (В оригинале различаются два этих глагола: - творить и - создавать ). Еще большую наивность обнаруживают те, которые оспаривают Библейскую давность существования мира, забывая, что Библия определяет в годах лишь длительность человеческой истории, а не существование мира или самого процесса его творения. Да и в обыденной жизни — одно дело добыть огонь, а другое — сделать лампу, наполнить ее горючим веществом, зажечь и повесить ее... Впрочем, это только слабая и не вполне верная аналогия. Но более всего Библия смущает мыслящего человека своими повествованиями о чуде. Последнее кажется нарушением законов природы.

Если это можно сказать о чудесах легенд и их апокрифических евангелий, то совершенно нельзя это утверждать о чудесах Слова Божия. Исцеление больных, воскрешение мертвых — не нарушение законов природы, а восстановление их. По закону греха и наследственности болезнь и смерть являются закономерными. Но по первоначальному помыслу, когда не было еще греха — человек был создан для жизни («Человек» имеет «чело вечности») и когда устраняется причина, вызывающая смерть (этой причиной является грех), тогда вновь восстанавливается действие божественной творческой силы. Эта сила некогда и дни творения «свергала из глубины вечности могучими творческими словами», она, по словам того же Дарвина, «вдохнула жизнь в первоначальную клетку». Естественным действием этой силы является не смерть (это было бы уже противоестественно), а жизнь и воскресение. Камень в силу притяжения падает вниз, но если сила притяжения будет нейтрализована обратным толчком — камень полетит вверх.

Чудеса Евангелия не противоестественны, а сверхъестественны, поскольку в том или ином случае начинает действовать сверхопытная сила. И такой факт удивляет нас, кажется нам чудным («чудо» и «чудный», как и «чудная» — удивительный, от одного корня), хотя то, «что чудо на земле, на небе естественно» (как явление радия — чудо для дикаря, но естественно для химика). Законы природы не оковы, которыми Бог связал Свою и человеческую свободу, и силами природы Он повелевает. Без чуда жизнь никогда не будет чудной, и о нем-то томится всякая живая душа, рвущаяся из царства необходимости в царство свободы. Наука, изучающая царство необходимости, законы, как «постоянно повторяющиеся связи явлений» и силы, доступные ее пятичувственной логике, не знает чуда, хотя и не может отрицать его. Религия же соединяет нас с Царством свободы, и притом не формальной и пустой, а творческой свободы, с Царством благодати, той творящей Силы, которая создала и мир, то есть чудо, свидетелями которого являемся мы. Эта же Сила и поддерживает этот мир столь же чудесно (сохранение мира не вытекает закономерно, логически из факта существования, так же как питание организма не обеспечено еще его рождением — он может и разрушиться от голода). А потому и в вопросе о чуде не может быть принципиального противоречия между наукой и религией (может быть лишь вопрос о реальности или вымышленное™ данного чуда, но это уже вопрос другого порядка).

Далее, ссылаясь на величие и бесконечное множество миров, мыслящий человек смущается утверждением Библии, что Земля находится в центре вселенной, вследствие чего человек возомнил о себе слишком много, считая себя центром бытия. Библия не утверждает антропоцентризма , то есть того, что человек находится в центре вселенной. Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? — говорит псалмопевец (Пс. 8:4-5).

Библия не учит и о геоцентризме , то есть о том, что земля находится в центре вселенной, и даже нет в ней основания для гелиоцентризма (теория, которой временно придерживалась наука, уча, что в центре мира находится солнце).

И какой вообще возможен физический центр, равноудаленный от всех точек космической сферы, которая бесконечна? Одно время думали, что полярная неподвижная звезда может быть таким центром, но и она оказалась и не неподвижной, и не центральной. Библия учит о теоцентризме, о том, что неизменным центром вселенной является Бог (в переводе с еврейского Бог — на основании филологического исследования Делича значит — неподвижная, вечная цель бытия). Все из Него, Им и к Нему (Рим. 11:36). Библия учит не о физическом, а о метафизическом центре вселенной (ибо она содержит учение не о физических преходящих предметах, а о вечном и духовном), каким является Христос-Логос. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин. 1:3).

Мир христоцентричен, ибо Слово (Христос-Логос) было Бог (Ин. 1:1). Бог воплотился на маленькой и незначительной планете Земля не по той же ли причине, по которой Он избрал и на земле маленькую Палестину, и в Палестине Вифлеем, а в Вифлееме ясли, ибо не нашлось места в гостинице? Наша земля, таким образом, стала космическим Вифлеемом, и если свет из яслей простерся по всему лицу земли, то так же он может по некоей непостижимой проекции достигать всех точек вселенной. Самая обитаемость других миров не отрицается в Библии, как и вообще тот биологический принцип, по которому у Бога в каждом месте космоса «живет то, что в нем жить может». «Бог сотворил мир».

Этот неизмеримый космос (макрокосмос) христо-центричен так же, как и малый мир (микрокосмос) твоего существа. Только вокруг Него может быть собрана центростремительно вся душевная энергия человека и только от Него центробежно может излучаться вся творческая Его сила. Если этот солнечный центр не на месте, то нарушается равновесие в космосе человека, — душа ощущает внутреннее шатание, пустоту и затмение так же, как распятие Христа на Голгофе вызвало затмение и землетрясение в природе (сравним мысль психолога Джемса: обращение есть акт воли, посредством которого высшая ценность, бывшая во вторичных слоях сознания, становится центром последнего). Хотя Библия есть не специальная книга о физической природе или внешней истории человечества, однако и в этих областях она точна. (Да и как мы поверили бы ей в более важном, духовном, вечном и будущем, если бы она ошибалась в менее важном, доступном человеческому знанию?).

Если мы сравним наивные сведения о природе, находящиеся в священных книгах индуизма, персизма и магометанства (не устоявшие, например, против переворота, который Коперник произвел в астрономии), с осведомленностью библейских авторов, то мы должны будем признать их Боговдохновенность вместе с французским физиком Биа (1774-1861), который сказал: «Или Моисей имел столь же глубокую научную опытность, какою обладает наш век, или он был вдохновлен свыше».

В Библии мы не находим древних представлений о том, что небо есть твердый свод, к которому прикреплены звезды. Согласно книге Бытие, небо — есть протяженная среда, отделяющая воды, которые вверху, от вод, которые внизу. В то время как древние учили, что земля утверждена на некоторых подпорах, Библия говорит, что Бог повесил землю ни на чем (Иов. 26:7).

Замечательны также и другие естественнонаучные положения , которые были известны Библии задолго до того, как они были открыты наукой . К таким "предварениям" можно отнести слова пророка Исайи: По множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает (Ис. 40:26), подтвержденные открытыми лишь в позднейшее время законами сохранения материи (Ломоносов, Лавуазье) и законом сохранения энергии (Р. Майер, 1814-1876).

Мудрость говорит о себе в притчах Соломоновых: Когда Он еще не сотворил начальных пылинок вселенной... я была там (Притч. 8:26). Не намек ли это на элементы материи? Постепенные научные открытия все более и более оправдывают научную точность библейской картины природы и истории.

Филология, разделяющая языки человечества на три главные группы: индоевропейскую, семитическую и туранскую, все более открывает общие элементы в них, приводящие к единому языку единого человечества (праязык). Разделение человечества на 70 главных народов, данное в 10-й главе Бытия, все более подтверждается этнологией (наукой о племенах).

Геология и палеонтология (наука об ископаемых) блестяще подтвердила порядок творения, изложенный в Библии. «Последовательность, в которой появляются органически образованные существа, составляет точную последовательность шести дней творения, как представляет ее нам книга Бытие» (физик А.Фехнер).

Археология, открывшая Ниневию и Вавилон (Га-улинсон), нашла и остатки Вавилонской башни («Зиг-гурат») и множество древних таблиц с изложением фактов, подтверждающих содержание Библии. [Башня Вирс-Нимруд имеет 48 метров высоты и 710 метров в окружности. Она называется «Зиггурат». Это семитское слово означает: «сделать себе имя». (Сравните слова строителей Вавилонской башни: сделаем себе имя ~ Быт. 11:4)] . История проверила исполнение пророчеств Библии, настолько удивительное, что одно это исследование приводило сомневающихся к вере в Боговдохновенность Писания. Исайя (за восемь веков до Рождества Христа) говорил о Вавилоне в период его величия: Не заселится никогда... Но будут обитать в нем звери пустыни, и домы наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах. (Ис. 13:20-22).

И это сбылось. В четвертом веке персидские цари сделали Вавилон (по его разрушении и опустошении) местом обитания диких зверей и по временам устраивали там царскую охоту. (См. энциклопедический словарь Брокгауза).

Далее пророк Исайя говорит: И сделаю его владением ежей и болотом... (Ис. 14:23). И это сбылось... Вавилон сделался жертвой наводнения вследствие изменения в нижнем течении Евфрата, и в настоящее время большая его часть находится под водой. Русский путешественник Фрей, бывший там в 1895 году, поразился множеством ежей в болотах Вавилона, что и напомнило ему упомянутое пророчество Исайи.

Еще много можно было бы привести фактов, вполне оправдывающих наше утверждение, а именно, что подлинная наука и истинная религия, какою является религия Библии, не противоречат друг другу. Религия противоречит не науке, а нашим знаниям (и приложениям) о природе. Но между откровением и самой природой нет противоречия и не может быть, ибо Бог является Творцом их обоих.

Общая же причина предубеждения против религии заключается прежде всего в незнании, как утверждает Бэкон, и это с Божественной простотой объясняет Сам Христос: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией (Мф. 22:29). Эти слова сказаны были саддукеям, рационалистам своего времени, отрицавшим воскресение мертвых и существование духов (не таковы ли и саддукеи нашего времени, которые принимают лишь то, что понимают?). И как тогда, так и теперь, мы не знаем именно этих двух областей: содержания Священного Писания и силы Божией, то есть той реальности, о которой говорит Писание и которая открывается религией, как опыт и переживание. К этой стороне религии мы сейчас и перейдем.

Если брать религию по существу, то есть как внутреннее переживание, как преклонение перед Богом и общение с Ним, то мы должны согласиться, что наука не только не противоречит религии, но более того — наука приводит к религии. Если мы не ограничимся кропотливым собиранием фактов, как ученый специалист Вагнер у Гете, но, как Фауст, дадим простор всей человеческой жажде знаний, которая стремится постигнуть тайны бытия и обладать этими тайнами, то мы неизбежно придем к религии. И именно наука доказывает нам ее необходимость. Она ставит те же самые вопросы, на которые отвечает религия. Она по закону причинности приводит нас к Первопричине мира, а религия отвечает, Кто является этой творческой Первопричиной не только мира, но и человека. Она говорит нам, что мы происходим от Бога (а не от обезьяны). Наука открывает вечный Логос бытия, обусловливающий эту гармонию. Наука приводит к необходимости какого-то разумного смысла в жизни, какого-то высшего назначения жизни. Религия отвечает — это БОГ.

Выявление Божественного начала во мне и во всем мире, так, чтобы любовь, мудрость, красота охватила весь простор бытия, и Бог был все во всем — и составляет разумную цель мира.

Наука обосновывает не только естественные законы, по которым мир существует, но также и нормативные законы, по которым он должен существовать в интересах сохранения жизни. Такова этика — наука о нормах поведения. Медицина также обосновывает правила поведения, она доказывает необходимость чистой, нравственной жизни, предписывает юношеству половое воздержание вне брака, но не указывает источника сил для самодисциплины. То же самое верно относительно алкоголизма.

Социология оправдывает закон солидарности людей и их кооперации. Однако «ты должен», следовательно, «ты можешь». И значит, должна быть такая сила, которая служила бы для нас источником и света, и энергии в духовном отношении, источником духовного удовлетворения. Эта сила в Боге.

Наука имеет лишь явления, а философская пытливость человека стремится проникнуть за завесу, которая скрывает от нас подлинную сущность мира, его естество, его истинное бытие, его онтологическую основу, его истину.

И приходит в мир Тот, Кто говорит: Я есмъ Истина (Ин. 14:16) (то есть, что подлинно и вечно, что составляет истую основу бытия, его истину, то, что воистину есть). Короче говоря, научное мышление доказывает, что должен быть Бог, а религия — Его открывает и сообщает о Нем.

Наука доказывает необходимость Его бытия логически, эстетика показывает идеальное бытие в образах, а религия соединяет, приводит в общение с Богом.

В «Божественной комедии» провожает поэта Данте через ад и чистилище Вергилий, олицетворение человеческого знания. Но когда путники приходят к дверям рая, Вергилий оставляет Данте и через порог рая, в лучезарный свет Божества, приводит его Беатриче (олицетворение религии). Только внутренний религиозный опыт поможет вам перешагнуть через порог между явлением и сущностью, необходимостью и свободой. Я есмъ путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня, — говорит Христос (Ин. 14:6). Этот религиозный опыт открывает многим реальное непосредственное бытие Того, чье присутствие подсказывали и мысль, и откровения красоты, и сознание собственного несовершенства. И тогда мы видим, что религия не противоречит науке, но религия движет науку. Мы не говорим о той «религии», которая сожгла на костре Джордано Бруно, потому что она сожгла и Яна Гуса (пастора), то есть она боролась не только с наукой, но и с религией.

Прежде всего, наше положение правильно психологически, с точки зрения психологии познания. Мы привыкли думать, будто знание сильнее веры, лежащей в основе религии. Но на самом деле именно вера сообщает силу знанию. Знание без уверенности в нем, без признания — мертвое сведение. Вы можете знать, что самолет в состоянии поднять вас, но если вы в этом не уверены, вы никогда не решитесь в него сесть. Знание, что можно без вреда для здоровья опустить руку, смазанную нашатырным спиртом, в расплавленный свинец, еще не дает вам решимость это проделать, если в этом знании не уверены. А между тем рабочие на заводах моют руки в расплавленном свинце.

А тем более знания морального порядка, обязывающие нас к подвигу, риску и жертве, требуют полной веры, какой может быть только религиозная вера: ибо плоха та нравственность, к которой мы относимся не религиозно (само собой разумеется, что и религия, которая ненравственна, не есть религия). Только религия дает нравственным нормам нормальную, абсолютную санкцию, и только тогда они (нравственные нормы) являются не относительными, но абсолютными заповедями Бога.

Религия движет науку и в том смысле, что она пробуждает и поощряет дух исследования. Это верно относительно христианства. Все испытывайте, хорошего держитесь , — говорит апостол Павел (1 Фее. 5:21). Исследуйте Писания — такой завет Христа (Ин. 5:39). В том-то и сила религии, что она пробуждает любовь к жизни, к природе, к человеку, освещая их светом вечного, непреходящего смысла. «Мертвые кости в анатомическом музее стали для меня живыми», — сказала студентка-медик после того, как нашла источник воды живой во Христе. Хочется познать этот мир, который представляет не слепое, случайное сочетание стихий, идущее к разрушению, но дивный космос, являющий развернутую книгу познания Отца.

Религия потому движет науку, что в религиозном опыте мы вступаем в контакт с вечным Разумом, Голосом мира. Кто любит Бога, тому дано знание от Него (1 Кор. 8:3). Не потому ли часть великих открытий и изобретений принадлежит тем, которые были и великими учеными, и великими христианами. Вспомним монаха Гутенберга, который горел желанием во что бы то ни стало найти способ для широкого распространения Библии (первой напечатанной им книгой была Библия), и вспомним Ньютона, умевшего благоговейно внимать процессам природы там, где другие видели только привычное падение яблока. Самые качества упорного исследования — самоотверженный труд, вера в конечный результат, смирение — является более всего продуктами религии. В то время как дедукция (то есть метод выведения частных суждений из общих), так свойственная гордому уму, склонному все подчинить заранее принятым положениям, привела науку к бесплодному рационализму XVII века, — индукция (выведение общего суждения из ряда частных фактов), смиренное принятие фактов, как они есть, — вызвала расцвет в науке, привела к открытиям и изобретениям. Это был переворот от рационализма к эмпиризму при Бэконе, выдвинувшем индуктивный метод и принцип смиренного исследования природы (природа побеждается повиновением ей).

Наука без религии — «небо без солнца». А наука, облеченная светом религии, — это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира. Я — свет миру. Кто последует за Мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни , — так говорит Христос (Ин. 8:12). И теперь понятно, почему в жизни ученых религия играла такую выдающуюся роль. Профессор Деннерт пересмотрел взгляды 262 известных естествоиспытателей, включая великих ученых этой категории, и оказалось, что из них 2% было людей нерелигиозных, 6% равнодушных и 92% горячо верующих (среди них Майер, Бэр, Гауе, Эйлер и другие).

Недавно вышла книга на английском языке под названием «Религиозные верования современных ученых». Автор книги послал письменный запрос 133 известным английским и американским ученым, содержащий два пункта:

1) Противоречит ли христианская религия в ее основаниях науке?

2) Известны ли данному лицу ученые, которые подобное противоречие признавали?

Было получено 116 благоприятных для религии ответов, остальные лица или не ответили, или высказывались неопределенно. Среди первых такие имена, как Томсон, Оливер, Лодж и другие. Среди верующих христиан были названы такие, как Фарадей, Ом, Кулон, Ампер, Вольт, имена которых увековечены в физике, как нарицательные для обозначения известных физических понятий. А кто не знает о религиозном энтузиазме гениального математика Паскаля, написавшего удивительные «Мысли о религии»! Вспомним еще религиозные взгляды некоторых из ученых.

Галилей (1564-1642) — физик и астроном писал: «Священное Писание не может ни в каком случае ни говорить зла, ни ошибаться, — изречения его абсолютно и непреложно истинны».

Химик Бойль (1626-1691): «Сопоставленные с Библией все человеческие книги, далее самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца» (Деннерт).

Химик и физиолог Пастер (1822-1895): «Так как я мыслил и изучал, то потому и остался верующим, подобно бретонцу. А если бы еще более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка».

Философ и математик Ньютон (1643-1727) высказал свои положительные верования в чудеса и пророчества в своем толковании на книгу пророка Даниила и Апокалипсис.

Работы гениального врача-гуманиста профессора Н.И.Пирогова и в области медицины, и в области педагогики до сих пор считаются классическими. До сих пор в виде веского довода делаются ссылки на его сочинения. Но отношение Пирогова к религии старательно скрывается современными писателями и учеными. Приведем из сочинений Пирогова замалчиваемые цитаты. «Мне нужен был отвлеченный недостижимо высокий идеал веры. И принявшись за Евангелие, которого я никогда не читывал, а мне было уже 36 лет от роду, я нашел для себя этот идеал» .

«Веру я считаю психической способностью человека, которая более всех других отличает его от животных» *. «Мистицизм для нас совершенно необходим: это одна из естественных потребностей жизни».

«Развитие индивидуальной личности и всех присущих ей свойств — вот, по моему мнению, телескоп наш против недугов века, клонящегося к закату».

«Веруя, что основной идеал учения Христа, по своей недосягаемости, останется вечным и вечно будет влиять на души, ищущие мира через внутреннюю связь с Божеством, мы ни на минуту не можем сомневаться и в том, что этому учению суждено быть неугасимым маяком на извилистом пути нашего прогресса».

«Недосягаемая высь и чистота идеала христианской веры делает его истинно благодатным. Это обнаруживается необыкновенным спокойствием, миром и упованием, проникающим все существо верующего, и краткие молитвы, и беседы с самим собою, с Богом».

В своем дневнике Пирогов утверждает, что он исповедует христианскую веру именно так, как она излагается Православной Церковью.

Французский врач Флери в своей книге «Патология души» говорит: «Но, кроме естествознания, существует еще теология, у нее есть свои приемы, позволяющие ей утверждать известные истины... И религия, и науки имеют каждая свой метод и свою область. Они отлично могут существовать рядом и обе выполнять свое назначение» - Профессор Флери. Патология души, гл. 4-я, § 5.

Покойный психиатр Мержеевский в своей речи «Об условиях, благоприятствующих развитию душевных и нервных болезней в России и о мерах к их уменьшению» отозвался следующим образом о христианстве (с. 12): «Противовесом, угнетающим обстоятельства внешней среды, столь часто способствующие возникновению психозов, кроме улучшения материального быта и возвышения нравственного уровня, должно служить развитие тех благородных стремлений, которые подымают состояние чувственного тонуса и дают опору человеку против многих искушений и падений в борьбе за существование. Эти стремления состоят в осуществлении идеальных понятий о счастии в лучшем значении этого слова, выработанных практической философией. Этих понятий три вида. Одно из этих понятий выражается обыкновенно в вере, что оно возможно в иной жизни, в загробном существовании. Это единственная надежда всех страждущих и обиженных жизнью, это убежище, указываемое религией, и особенно христианской, всем страданиям и горю, на которые нет лекарств».

Психиатр П.И.Ковалевский свое произведение «Иисус Галилеянин» заканчивает словами: «Серьезная и нелегкая задача будущего времени состоит в том, чтобы примирить начала христианской религии и знания. Для достижения этой цели потребуется продолжительная совместная дружная работа теологов, натуралистов и социологов. Будем надеяться, что знания и вера найдут себе достойный союз и дадут человеку утешение и примирение» (с. 185).

Ранее психиатр П.И.Ковалевский говорил: «Религиозно-нравственное воспитание христианских детей непременно должно начинаться изучением Евангелия и Новозаветной Священной истории» (с. 184). (П.И.Ковалевский сумел пробить себе дорогу от бедной, почти нищенской обстановки деревенского подобия школы, где его драли за чуб, до ректорства в университете. Следовательно, если у него не семь пядей во лбу, то около этого).

Профессор частной патологии и терапии Шилтов не говорит, а прямо-таки ратует за религию в своих книгах: «Мысли о Богочеловеке», «Этика и религия в среде нашей интеллигенции», «Среди безбожников» (посмертные записки врача-философа).

А вот слова профессора-психиатра Крафт-Эбинга: «Способность не обращать внимания на неизбежные в повседневной жизни мелкие треволнения, ровное и серьезное отношение к тяжелым ударам судьбы, ищущее и находящее утешение в высоких началах религии и философии, суть отчасти счастливые дары природы, отчасти драгоценные дары самовоспитания. Счастлив тот, кто находит в религии верный якорь спасения против житейских бурь».

Доктор Пясецкий усердно борется за христианскую религию в своих брошюрах: «Внешний и внутренний опыт в христианской религии», «Христианский пост с медицинской точки зрения», «Конфликтыв духовной жизни современной интеллигенции», «Гигиена и христианство», «Кризисы и проблемы в области гигиены духа и тела».

Из иностранных психиатров немало уделил внимания религии доктор Л.А.Кох. В своей замечательной книге «Нервная жизнь человека», в главе «Причины нервных болезней» (с. 163) мы читаем: «Отчуждение души от Бога есть величайшее зло. В нем и для отдельных лиц, и для общества созревает самое едкое и ядовитое вещество, которое разрушает нервы». Далее в главе «Лечение нервных болезней» (с. 204) доктор Кох пишет: «Откуда душа черпает силу устоять против того, что на нее обрушивается и угрожает нервам? Где она берет оружие для своего победоносного отпора? Когда рана ей нанесена, что помешает ей не пасть, а защищать себя и свои нервы? Ответ тот, что ничего не достигается без религии, то есть без личного своего отношения к Богу. В религии и заключаются лучшие наши силы».

Ниже на той же странице читаем: «Но мы говорим о том, что человек, полагающийся на Бога, может вынести много разочарований, много тяжелых ощущений, проникающих в душу, а через нее и в нервы, что религиозный человек не поддается душой и телом тому, что угрожает неверующему, по крайней мере, он отвернется от того, к чему влечет другого, что религия, таким образом, во многих отношениях действует профилактически». Далее на странице 206 читаем: «Пусть верят или не верят, но несомненно то, что влияние религии не только для отдельных лиц, но и для всех вообще служит лучшим предохранением от многих нервных болезней».

И к тем нервным больным, которые по причине превратных представлений относятся неправильно ко всему и, между прочим, к религии, вследствие чего приходят в уныние, Кох обращается со следующими словами: «Бедные вы, бедные люди, сбивающиеся с пути под гнетом психопатии! Какую помощь могли бы вы получить, если бы знали, в чем причина ваших мятежных, самоистязующих, малодушных мыслей. Вы думаете, что Бог все исполнил бы для вашего блага, если б вы сами не портили так много. Он все устроил бы, если б вы сами не разрушали устроенного; вы думаете, что Он уже не может к вам относиться с любовью, помочь вам на вашем избранном самими вами пути. Вы слишком много значения придаете себе, — и слишком мало Богу. О! Насколько Господь великодушнее вашего сердца. И вы сами не знаете, истинный ли путь тот, который вы себе предначертали. Вы подрываете силу свою, которая должна вас направить, заставляя ее оглядываться назад на то, что прошло и должно было пройти. Вам нет теперь надобности выбирать, если вы предоставили другим за вас сделать выбор. Бог силен своею властью. Он управляет и вашим мирком. Он один все исправляет. Он ведет и вас, и прочих людей по тому пути, который Он укажет, и это и есть истинный путь. Слабое дитя — все-таки Его дитя, и слабость вашу Он направит к своей цели. Не нам управлять миром. Мы должны верить в Него, верить более, чем в кого-либо, более отца и матери, более чем в ваше маленькое сердце, надорванное, но строптивое больное сердце, которое Он хочет исцелить. Он тот, который кротко разрушает то, что мы создаем, для того, чтобы мы снова узрели небесный свет» (с. 34).

Французский доктор Лоран в своей брошюре «Медицина души» говорит: «Действительно, приобщение Святых Тайн — великое целебное средство для души и для тела. Это великое утешение для страждущих и скорбящих, Оно возвышает дух и наполняет сердце радостью и надеждой».

Знаменитый астроном Кеплер заключает свой труд по астрономии молитвой, в которой он благодарит Бога, открывшего ему величие природы.

Наш известный физик Цингер в конце курса физики приводит слова из «Книги Премудрости Соломона»: Сам Он (то есть Бог) даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действия стихий... (7,17).

Автору этих строк удалось опросить ряд русских ученых по данному вопросу. И такие авторитеты, как философ А.И.Введенский, анатом Лысенков, философ Н.О.Лосский, физиолог Огнев и многие другие высказались определенно в пользу Библии и других основных истин христианства, как Богочеловечество Христа и Его воскресение.

Религиозные верования сказываются и у тех ученых, от которых не принято этого ожидать. К таким относится Ч.Дарвин: «Я никогда не был атеистом в смысле отрицания Творца». «В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом».

Когда известный естествоиспытатель Уолес посетил Дарвина, то ему пришлось подождать приема, так как сын его сказал: «Теперь мой отец молится». В тридцатых годах 19-го столетия Дарвин был на Огненной земле. Он был подавлен картиной тамошних нравов, типичным проявлением которых был разврат, детоубийство, человеческие жертвоприношения. Через несколько лет он снова посетил эту страну. И что же? Нравственность дикарей стала неузнаваемой. Оказалось, что это было плодом работы христианской миссии, силою Евангелия устранившей упомянутые печальные факты. С тех пор пожизненно Дарвин был в числе членов и пожертвователей этой миссии. Незадолго до смерти он читал послание Апостола Павла к евреям и восхищался глубиной этой, по его выражению, царственной книги.

Можно было бы привести еще много подобных примеров из жизни ученых, но и этих достаточно, чтобы видеть, что только наше "полузнание" удаляет нас от Бога. Если эти гении и таланты, двигавшие науку, были людьми веры, то почему не можем мы быть последними, являющиеся в научном отношении только их слабыми учениками?

Люди науки слагают смиренно венцы свои у подножья Божьего Престола. Как-то в Московском университетском храме был такой случай с известным гинекологом профессором Синицыным на Страстной неделе: положив земной поклон, старый профессор так и застыл в этой позе... Оказалось, что он умер в эту минуту. Так склонялась до конца душа ученого перед Богом, отдавая Ему последний вздох.

Неудивительно также возникновение в разных странах христианского студенческого движения, члены которого стремятся объединить науку и христианскую религию в жизни. Этому движению много способствовал знаменитый биолог Генри Друммонд, который производил своими глубокими лекциями неизгладимое впечатление на студентов именно потому, что соединял в своем лице блестящую ученость и пламенную веру во Христа.

Студент-христианин — явление вполне естественное, нормальное, как это ни кажется странным традиционно мыслящему студенчеству, которое считает религию уделом отсталых людей и боится, что религия не совместна со свободной мыслью. Но мы видим далее, что образованный человек не только может, но и неизбежно должен верить в Бога. Великие ученые, которые служат для нас авторитетом в области науки, оказывается, могут быть для нас примером и в области религии. И потому:

Не ограждайся гранью тесной,
Огней духовных не туши,
Свободомыслие совместно С религиозностью души.

Слава тем студентам, которые умеют победить засилье традиционных предрассудков и пренебречь ложным стыдом во имя истины или, как поется в русской студенческой песне:

Слава, кто истине служит, Истине жертвует всем!

Каждый специалист вследствие исключительных занятий своею специальностью делается односторонним человеком с узким кругозором. Подобная односторонность знания и недостаток общего образования и ведут большей частью к механическому мировоззрению (профессор медицины Шилтов).

Что же делать тем, кто ищет истины ради ее самой, кто ищет жизни? Первая научная задача состоит в простом: Исследуйте Писания. Узнайте содержание Евангелия, исследуйте его вдумчиво, серьезно, добросовестно, без предубеждения. И вы увидите свет, который озарит все проблемы, все потребности, всю душу, ее раны и болезни. Через Евангелие человек видит себя, каков он есть и каким он должен быть. Но самое радостное знание, которое дает Евангелие, это весть о Спасителе, благодаря которому мы можем быть такими, какими должны и какими хотим быть в своих высших стремлениях.

И тут неизбежен второй шаг — Приидите... — чтобы иметь жизнь .

Химическая формула воды может удовлетворить жажду ума, но она не в силах утолить жажду, для которой нужна сама вода. Нам нужны не доказательства существования Бога, не идея о Боге, а Сам Бог, Живой, Любящий. И в конце концов доказать существование Бога может только Сам Бог Своим бытием. Своим вхождением в душу человека.

Вспоминаю беседу с профессором Огневым, целью которой было проверить у него, как у специалиста-естествоведа, некоторые частные положения данной лекции (в частности, о дарвинизме). Когда речь зашла о религии, он особенно воодушевился: «Для меня религия — это духовная жизнь, которую мы имеем через Иисуса Христа... Об одном жалею, это о том, что был целый период, когда я этой жизни не знал». При этих словах у него навернулись слезы.

Как хотелось бы, чтобы мы все исполнились этим священным волнением, этой жаждой подлинной, одухотворенной жизни! Ведь речь идет не об умственной проблеме согласования науки с религией, а о жизни и смерти... Одно знание может сделать нас только книжниками, теоретиками, гамлетами, которые только рассуждают, но не могут творить. Одна вера, не знающая во что верит, не имеющая своим предметом бездонный и светлый образ Бога, явленный во Христе, — слепая вера. Такая вера может воодушевить Дон-Кихота, но... на борьбу с ветряными мельницами.

Нам нужно живое знание и зрячая вера, и только их синтез и неразрывная связь откроют возможность творческой жизни. Ибо творят жизнь мудрые, окрыленные верой.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

Научных и философских знаний, гуманизма притупляются религиозные противоречия . Ведущие церковники всех религий и конфессий публично выступают за взаимопонимание между религиями и верующими, по данному вопросу проводят в международном... Крашенинников. Описание земли Камчатки. М., 1949, стр. 107. Поскольку мировоззрение составляет духовную сердцевину религии , то саму религию можно определить как тип мировоззрения, в основе которого лежит вера в существование сверхъестественного: богов, духов, ...

https://www..html

Крайний случай. В условиях советской действительности строился коммунизм, который по своему мировоззрению коренным образом, в принципе, противоречит Библии и каноническому учению православной церкви. Но и в этих условиях находились иерархи, которые ловко согласовывали... оговорок, - что религиозная вера не приносит никакой пользы моральному здоровью общества. Симпатики религии часто заслугой религии считают призывы к помощи бедным, благотворительности. Патриарх Кирилл на встрече с русскими...

https://www..html

Пытливые умы. Увы, эта щекотка душится на корню инстинктивной потребностью человека в разумном, добром и вечном. Но противоречие не снимается. Оно лишь прирастает этой прекрасной ложью. И вопросы "Почему же чем сильнее верится в добро... фактор риска - риск смены доминирующего Бога и воцарения нового культа. Причиной этого является тот факт, что насколько религия делается сильнее в социальном плане, настолько же она развращается и слабеет в духовном. Рациональное, фактическое и иррациональное, ...

https://www..html

Лидируют по степени распространенности религиозных взглядов в современных условиях). И, естественно, возникают вопросы – что же такое религия , каковы причины ее выдающегося положения в общественной жизни? При этом, несмотря на доминирование религиозных взглядов в... “Бог умер”?). Однако поиск ответов продолжается, появилась даже отдельная дисциплина – психология религии – и новые исследования. Религия в человеческом обществе – универсальный феномен, такой же как институт семейных отношений (в какой...

https://www..html

Руководят и веру этих верующих используют жрецы (попы, раввины, муллы, пасторы, партийные идеологи, ксендзы, политработники и прочие подобные им деятели) то речь идет уже о РЕЛИГИИ . А что такое жречество? И кого будем называть жрецами? Используемое мною определение такое: жрецы это те, кто выполняет жреческую функцию. Жреческая функция - это...

https://www..html

Водолея - необходима трансформация Сознания, адекватно и в синхронизме с технологическим (техно-духовным) прогрессом. Старые религии не в состоянии быть лидерами и культурными центрами для зарождающегося человека Будущего, человека превосходящего, человека - ... намного дольше людей, способны путешествовать в пространстве и времени, в их гностицизме нет антагонизма науки и религии , у Экстазавров – единая интегральная методология, в которой изучается и преобразуется и материальный и духовный планы...

https://www..html

Переворот Менеса, а задолго до него - Осириса (V тысячелетие до н. э.). Некоторые историки считают, что радикальное изменение религии произошло в эпоху Осириса - фиванского царя (4200 г. до н. э.), самого таинственного из всех правителей, при котором... животным. Так, например, в городе Элефантине и его окрестностях мясо крокодила даже употребляли в пищу. В египетской религии важная роль отводилась кошке, которая называлась "мяу", звукоподражательным словом, перешедшим во вес языки; от него же...

https://www..html

Иордании и в Израиле. Существуют многочисленные группы друзов в США, Канаде, Франции, Великобритании, Западной Африке, Карибском бассейне и других странах, состоящие из потомков эмигрантов. Религия друзов откололась в 11 веке от шиитской секты исмаилитов, но, в последующем, значительно изменилась. Друзское вероучение возникло в начале 11 века под влиянием проповеди миссионера Мухаммеда бен...